Звёздный огонь

Две молоденькие девушки, завидев неожиданных гостей, исчезли — словно растворились в холодном воздухе. Эсме, сидевшая рядом с одним из спящих, даже не пошевелилась, но Хаген почувствовал, как его сознания коснулось что-то легкое, нежное: целительница их заметила, просто не хотела отвлекаться. Крейн подошел к ней и остановился, терпеливо ожидая, пока девушка откроет глаза и посмотрит на него.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем это произошло.

— Я не могу, капитан… — страдальчески морщась, произнесла Эсме. — У меня не получается…

— Ну-ка, соберись! — скомандовал Крейн с притворной строгостью. — Чего ты не можешь, объясни?

— Они здоровы… — целительница взмахнула рукой, словно желая охватить весь зал и всех спящих. — Ну… почти здоровы. Но их души блуждают в каком-то лабиринте и не могут отыскать выход. Если оставить всё как есть, через некоторое время они начнут умирать от истощения, но в том-то и дело, что им нужно помочь! А я боюсь идти туда, потому что тоже не сумею выбраться.

— Ты так предполагаешь?

— Нет, знаю совершенно точно… — она вздохнула. — Велин рассказывал. В этом и есть главная опасность исцеления отравленного: ты принимаешь тот же яд, что и он. А здесь яд слишком уж сильный и странный.

— Да, это сложно, — проворчал Крейн и призадумался. Ни Эсме, ни Хаген не стали его отвлекать; целительница неосознанным движением гладила лежащую поверх одеяла руку спящего — это был парень лет семнадцати, и его лицо казалось знакомым. Пересмешник, приглядевшись, сообразил: перед ним Тэррон, сын правителя. Тот самый талантливый картограф…

— Я попробую! — вдруг решительно произнесла Эсме и потянулась к сумке с чудодейственными снадобьями. — Надоело бояться, хватит!

— Постой! — Хаген схватил её за руку, и девушка уставилась на него с искренним изумлением. — Разве истинная смелость в том, чтобы очертя голову бросаться в бой? Ты всегда казалась мне рассудительным человеком.

— Другого выхода нет, — возразила целительница. — Ты должен понять…

— Он прав, — сказал капитан. — Ты затеяла самоубийство, а я этого не допущу.

— Но, капитан…

— Слушай меня, — перебил Крейн. — Ты говоришь, что боишься не найти дороги из лабиринта? А если тебе кто-то поможет, справишься?

Целительница посмотрела на него с недоверием.

— Наверное, да… хм… думаю, тогда бы у меня всё получилось.

— Уверена? — спросил магус. Поразмыслив совсем недолго, она кивнула — теперь и впрямь куда уверенней. — Тогда давай попробуем. Я и «Невеста», мы укажем тебе обратную дорогу.

— Как?! — растерялась Эсме. — Вы же не целитель…

— Я капитан, — Крейн добродушно усмехнулся. — И мой долг — вытаскивать своих людей из всяких дурацких лабиринтов.

В глазах целительницы промелькнуло какое-то странное выражение, но уже в следующий миг она опустила голову и торопливо потянулась к сумке. Вытряхнув на одеяло её содержимое, долго водила рукой над плотно запертыми флаконами — тронула черный, вздрогнула всем телом и схватила красный.

Вздохнула — и выпила его залпом.

— Присмотри, чтобы сюда никто не зашел, — попросил Крейн, вспомнив о существовании Хагена. — Я на тебя рассчитываю.

Он встал за спиной Эсме и положил руку ей на голову, а пересмешник послушно отправился к двери. Но не успел он сделать и пяти шагов, как позади раздался странный звук, какое-то шипение. Обернувшись, Хаген увидел незабываемое зрелище.

Целительница сидела неподвижно; по её правой руке от локтя к кончикам пальцев струилось золотистое сияние, а левую она почему-то завела за спину. Лицо Эсме в эти мгновения казалось ослепительно красивым. Кристобаль Крейн преобразился по-настоящему: полыхающие крылья Феникса раскрылись, на миг взметнувшись до самого потолка, и сразу же простерлись над девушкой, словно желая её защитить от всех опасностей в мире. Это было так прекрасно, что пересмешник невольно затаил дыхание: он готов был смотреть на них целую вечность, хоть и понимал, что поступает нескромно, всё равно что подглядывая за парой, которая предается любви.

Он не услышал, как открылась дверь.

Он не почувствовал, как кто-то подошел и остановился рядом.

— Заступница, как они прекрасны! — благоговейно прошептал Нами. В глазах правителя Ямаоки стояли слезы. — Я благодарен Пресветлой Эльге, что она позволила мне увидеть такое!

Хаген понял, что не выполнил простейшую просьбу капитана, и что за это ему влетит. Сделанного не воротишь; он готов был принять наказание, но грядущее не имело никакого значения. И ещё пересмешник лишь теперь осознал, почувствовал — что значит быть пламенем. Огонь вечен, пока горит. Феникс полыхал, и полыхала правая рука Эсме, но оборотень вдруг заметил, что целительница хмурится. Чутье подсказывало ему, что излечение затянулось: никогда раньше Эсме не тратила на одного пациента так много времени. Неужели она не справится? В это не хотелось верить, но…