Звёздный огонь

И вот настал момент, когда они вчетвером — Нами, Крейн, Хаген и Умберто — стояли на том же месте, откуда впервые увидели черную тварь, весьма метко стрелявшую по всему, что двигалось в обозримом пространстве. Вечерело; водовод перестал работать ещё в полдень, но пока что никаких изменений они не заметили. Нами нетерпеливо ходил по утоптанной полянке, вертел в руках подзорную трубу, которую один раз едва не уронил с обрыва. Умберто скучал, Хаген предавался раздумьям, а Крейн стоял неподвижно, словно статуя, устремив взгляд на полуживую машину.

— Начинается, — сказал он неожиданно. — Смотрите!

Грейна заколыхалась, хотя ветра не было. И без подзорной трубы было видно, как её плоское тело пошло пузырями, словно его поджаривали, а потом начало таять. Края черного покрывала опускались всё ниже и ниже, от них отрывались куски и падали. Вскоре грейна уже ничем не напоминала то грозное оружие, к которому нельзя было подойти на пушечный выстрел: от неё остались неряшливые лохмотья, а потом в один миг они рассыпались тучей не то пыли, не то пепла…

Почему-то Хаген вспомнил о Стражах Эльги — они исчезли именно так.

— Эта машина пережила своё время, — произнес Крейн, будто прочитав мысли своего матроса. — Быть может, люди ещё создадут нечто подобное… когда-нибудь.

— Быть может, — эхом откликнулся правитель. — И всё же мне её жаль.

— Вы странный, Нами! — магус покачал головой. — После всего, что случилось…

Правитель смущенно улыбнулся.

— Я и сам понимаю, что это звучит странно. Но столько лет прожить рядом с таким редкостным сокровищем и утратить его из-за собственной глупости и неосмотрительности…

«Опять он за своё!» — машинально отметил Хаген.

— …Признайтесь, капитан, вы тоже хотели бы её сохранить? Ведь это своего рода посланец из тех времен, когда Основатели были подобны богам.

— Точнее, из тех времен, когда мой предок понес страшное наказание за чужие грехи? — с усмешкой спросил Крейн. — Вы же сами однажды сказали, что Феникс не нарушал запретов — значит, он пострадал безвинно. О чем же мне жалеть? Пусть осколки прошлого уходят в небытие, им там самое место.

— Да, — вздохнул Нами. — Знаете, капитан, мне порою кажется, что Капитан-Император лишил нас и прошлого, и будущего. Прошлым были Соффио, клан Помнящих… — При этих словах Крейн сильно побледнел, но правитель ничего не заметил. — Когда я думаю, сколько ценных знаний ушло вместе с ними, мне становится плохо! А будущее — это Амальфи. Люди твердят, что Буревестники предвидели только беды и несчастья, но это не так. Уверен, они видели и радостные события, но мы их потеряли… и веру в завтрашний день — тоже.

— Вы правы и неправы одновременно, — сказал Крейн негромко. — Император уничтожил только собственное будущее. Совсем скоро это станет очевидным, Нами… а сейчас, пожалуй, нам пора прощаться. Я хотел бы отправиться в путь сегодня.

«Сегодня?..»

Хаген и Умберто ошеломленно переглянулись; помощник капитана чуть заметно пожал плечами. Крейн частенько совершал странные поступки, которые окружающим казались лишенными смысла, но Хаген давно перестал этому удивляться: интуиция феникса была почти безупречной. И всё-таки — отправляться в Кааму сейчас?

— В ночь? — изумился Нами. На его лице было написано искреннее сожаление. — Вам, конечно, виднее… не смею задерживать… ох, капитан, а я ведь так хотел устроить торжественный ужин в честь «Невесты ветра»!

Тактично упомянув имя фрегата, правитель отметил заслуги всей команды.

— Ещё будет возможность, — ответил магус, качая головой. — Но не сейчас. Мы и так задержались дольше, чем я рассчитывал.

— Зачем такая спешка? — не отставал Нами. — Уйдете утром. Разве одна ночь что-то решает?

Крейн вздохнул.

— Одна ночь, один шаг, одно мгновение — иногда они бесценны. Я не могу сейчас всего объяснить, но когда-нибудь это сделаю, обещаю. Мы ещё встретимся, вот увидите!

— Надеюсь, Заступница это слышит, — пробормотал правитель.

Они пожали друг другу руки. «Попадешь в легенду… — вдруг вспомнились Хагену слова капитана, сказанные всего-то несколько дней назад. — Будешь внукам рассказывать…» Тотчас же подступила тревога, а следом — внезапная злость. Да кому она нужна, эта легенда? Кристобаль Крейн ничего не делает просто так, и значит им, в самом деле, пора торопиться в Кааму. Ведь совсем не обязательно враги Лайры Отчаянного хотели, чтобы он сам заявился сюда, спасать отравленный город. Быть может, они как раз намеревались выманить из столицы Окраины самого сильного её союзника? Хаген готов был спорить на что угодно, что верно догадался о причине внезапной торопливости капитана.

Но если так — то они, скорее всего, уже опоздали.

«Шел год седьмой от Великого пришествия, и тогда собрались все Небесные люди. Первым говорил Капитан Ворон, и сказал он так: