Звездный полицейский

Некоторое время Дарт размышлял, осваиваясь с ситуацией. Положение его было незавидное: цистерна была узкая, в ней почти невозможно было повернуться; к тому же через отверстие, в которое он успел просунуть руку, нельзя было рассмотреть, за что именно он держится. Память нарисовала ему внешний вид бандитского звездолета, каким он запомнился Царту, когда комиссар притягивался к нему в челноке. А расслышав слева от себя гул вырывавшегося из сопла пламени, ему окончательно стало ясно, что он держится за один из выступов шлюзового оперения звездолета.

Все эти выступы, как он помнил, сходились к середине днища — туда, откуда била огненная струя. Ничего другого ему не оставалось, как, постепенно, передвигая пальцами по этому выступу, начать движение в сторону сопла. В состоянии невесомости, когда тело Дарта и цистерна ничего не весили, проделать это было несложно.

Через несколько часов упорной работы пальцами, для которых неведома была усталость, цистерна с левого бока начала плавиться. Нарастали гул двигателей и бешеный рев огня. Наконец, продвинувшийся еще на метр, Дарт совершенно избавился от цистерны и ремней. Сумасшедшая температура возле сопла сделала свое дело: цистерна расплавилась. Высвободилась и вторая рука Дарта. Он еще крепче ухватился за скобу и быстрее пополз навстречу потоку огня.

Комиссар смело вошел в бьющее пламя, держась за ребристые плиты огнеупорных покрытий. Огненный вихрь на мгновение ослепил, но тотчас глаза освоились, и Дарг уверенно двинулся против течения слепящих струй. Напор пламени был настолько силен, что смельчак несколько раз срывался, рискуя вместе с потоком огня быть унесенным в космос. И все же он пробился сквозь ад корабельного сопла и вновь оказался в фотонном реакторе. Комиссару некогда было нежиться в его мягких струях — он сразу поплыл к основанию трубы, откуда начинался путь к внутренним отсекам корабля. Дорога Дарту была знакома, и меньше чем через час он приподнял плечами крышку люка, куда его однажды уж сбросили бандиты.

В каюте, спиной к люку, сидел здоровенный ящерообразный гуманоид и громко чавкал, что-то поедая. Кроме него в помещении никого не было. Бандит захрипел, когда две сильные руки неожиданно стиснули ему гордо. Но справиться с ним Дарту оказалось не так-то просто. Туловище гуманоида оказалось скользким и твердым, а руки были, хоть и короткие, но сильные и проворные. Он вывернулся, метнулся на Дарта, напором своего мощного тела бросил комиссара на пол и, навалившись на него, вцепился ему в грудь своими когтями.

Некоторое время противники катались по полу, хрипя и стискивая друг друга в объятиях. Комиссару стало ясно, что голыми руками ящера не одолеть. Не обладай Дарт бессмертным телом, он был бы уже неоднократно убит, и все же он чувствовал, что и бандиту не так-то просто подмять его под себя — комиссар уворачивался, наносил внезапные удары и ногтями раздирал кожу на брюхе гуманоида. Важным преимуществом Дарта была его неутомляемость. Бандит уже начал выбиваться из сил, а Дарт был по-прежнему бодр и только и ждал случая вырваться из лап противника.

В один из моментов борьбы, повернув голову, Дарт увидел справа чернеющую пасть люка, из которого он только что выбрался. Решение созрело мгновенно. Дарт удвоил усилия, и через несколько минут дерущиеся подкатились к люку. Миг — и они оба рухнули в него.

Полчаса спустя из люка вылез один Дарт. Бандит сгорел на пути в реактору и от него не осталось абсолютно ничего.

Дарт обнаружил в углу каюты металлоидную куртку убитого и в ее кармане — портативный лучевой пистолет. Куртку пришлось отбросить — Дарт не смог бы в нее пролезть даже при всем желании, а пистолет он взял. Оружие придавало уверенность — как-никак, он был один на огромном вражеском звездолете.

Держа пистолет наизготовку, Дарт выглянул в коридор. Несколько мягких прыжков — и он на лестнице. Путь к каюте Зауггуга ему был известен. Теперь главное — не дать себя обнаружить раньше времени.

Комиссару пришло в голову, что если он сейчас проберется в рулевой отсек и изменит курс корабля, то этого, пожалуй, никто и не заметит. На корабле половина экипажа находилась под наркотическими парами, а другая половина занималась распутством. Никому и в голову ве придет чтолибо заподозрить…

Уже в следующую минуту он получил подтверждение своим мыслям. Из каюты, мимо которой он проходя, доносился шум возни, какие-то бессвязные крики и стоны. Похоже было, что там кого-то пытают… Комиссар приоткрыл дверь и глазам его представилось самое отвратительное зрелище, какое он когда-либо видел. Человек восемь бандитов, притащив сюда обожженные трупы своих товарищей, предавались групповому некрофильству. Сбившись с трупами в одну грязную кучу, они в садистском исступлении раздирали ногтями мертвые тела, дергались, извивались, хрипели, сладострастно вскрикивали и чуть ли не зубами рвали горелое мясо. Все это походило на скопище прожорливых трупных червей на гниющей туше.