Звездный Портал

Камера совершила наезд до крупного плана на ведущего, обратившего вопросительный взгляд на зрителей.

26

О сын мой, прощай!!!

Ты ушел за великую реку...

Из поэзии племени черностопов

Если в этот период в Форт-Мокси кто-то и стал настоящей жертвой несправедливости, то именно Джери Тулли. Но заодно Джери получила бесценный дар, и этот дар являлся оборотной стороной несправедливости.

По каким-то неведомым причинам, так и оставшимся непонятными для легиона осматривавших ее специалистов, Джери росла неправильно, и ее череп никогда не был достаточно просторен, чтобы вместить ее мозг. Следствием этого стало отставание не только в росте, но и в развитии. В ее представлении мироздание являло собой сущий бедлам, капризный и непредсказуемый, где принцип причинности практически не соблюдался.

Удовольствия Джери практически полностью сводились к чему-то осязаемому: улыбке матери, кукле-астронавту, ставшей самой любимой игрушкой девочки, играм с младшими братишками и пицце, (по вечерам накануне выходных). Телевизором она почти не интересовалась и не могла участвовать в играх, интересующих нормальных детей. Она приходила в восторг, когда гость обращал на нее внимание, и была без ума от «Звездных войн», но только увиденных на большом экране, в кинотеатре.

После того как Джим Стейвсант привел Джери домой в тот морозный апрельский день, Джун Тулли сразу ощутила в дочери какую-то перемену, но никак не могла уловить, в чем она состоит. Ощущение было настолько эфемерным, что она даже ни разу не упомянула об этом при муже.

Уже по самой природе своего несчастья Джери не осознавала, чего лишена, и потому ни чуточки не страдала. Эта простая точка зрения служила безмерным утешением ее родителям. Но когда она, замерзая, упала в снег поодаль от Одиннадцатого шоссе, с ней произошло нечто необъяснимое. Она была напугана, но не за свою жизнь, потому что не понимала, что такое опасность. Она была напугана, потому что не знала, где очутилась и где ее дом. Да еще никак не могла согреться.

Вдруг что-то вторглось в ее сознание. Рассудок ее раскрылся, как цветок под солнцем. Она вдруг поднялась в небеса и оседлала ветер, познав упоительную радость, не сравнимую ни с чем известным ей прежде. Она вышла далеко за тесные рамки своих возможностей и представлений.

За эту пару секунд Джери постигла сложную взаимосвязь между теплом и ветром, напряжение между чистыми небесами и набухшими влагой тучами. Она взмывала вверх и пикировала к земле, словно и сама стала ураганом – существом, сотканным из солнечного света, снега и крепких ветров.

До самого конца жизни ее убогий рассудок будет цепляться за воспоминания о небесах, когда тьма, хаос и бессилие на время покинули ее. Когда Джери на мгновение уподобилась Богу.

* * *

Адам и Макс вернулись в скафандрах, чтобы забрать тело Арки. Два дня спустя они пришли проститься с ним на тихую католическую панихиду, состоявшуюся в церквушке резервации. Священник, урожденный житель Дьявольского озера, произнес древние слова прощания на языке сиу.

Оплакать погибшего пришли и индейцы, и их друзья. Было много привлекательных девушек и девять игроков юношеской баскетбольной команды, в которой Арки был помощником тренера.

Макса уведомили, что от него ждут нескольких слов о происшедшем, как от одного из тех, ради кого Арки пожертвовал собой. Макс достал блокнот, чтобы набросать тезисы. Но когда настало время говорить, лежавший в кармане блокнот был позабыт. Максу не хотелось, чтобы люди думали, будто он без бумажки не может выразить свои чувства к человеку, спасшему его жизнь.

– Арки не знал толком ни Эйприл, ни меня, – стоя перед церковной кафедрой, начал он. – Всего несколько месяцев назад мы были совсем незнакомы. Сегодня мы с Эйприл находимся здесь не только благодаря его мужеству, но и потому, что он не потерял головы даже в предельно трудной обстановке. Наверное, он понимал, что не сможет спасти себя, и потому отдал свою жизнь ради спасения наших.

Макс порывисто передохнул. Слушатели подались вперед, чтобы не пропустить ни слова.

– Впервые переступив порог его кабинета, я обратил внимание, что на стене позади него, на самом видном месте, висит лук. Не скрывая гордости, он объяснил, что это отцовский лук. Лук – оружие воина. Мой отец тоже был воином. И он бы гордился таким сыном. – Голос Макса дрожал. Ему снова привиделась девочка за окном самолета.

Впервые пройдя сквозь Врата вслед за Эйприл, Макс думал, что это воспоминание покинуло его навсегда, но сейчас с холодной ясностью осознал, что оно останется с ним на всю жизнь.

В подобных случаях у племен обеих Дакот и Северо-Запада принято преуменьшать свою скорбь. Вместо оплакивания они превозносят жизнь и деяния духа, облеченного плотью и временно проживавшего среди людей. Во время подобных празднеств проходит и ритуальная раздача подарков членами рода.

В конце церемонии подросток, назвавшийся братом Арки, вызвал вперед Макса, к великому его изумлению.