Звездный путь (сборник). Том 2

Была и еще одна вещь, которую мой профессиональный взгляд сразу же приметил. И которая не имела никакого отношения к качествам характера. Это был тот факт что его униформа имела оттенок голубого и была свободного покроя, что индентифицировало его принадлежность не к кассидианским, а к военным силам Экзотики. Экзотиканские миры, богатые и могущественные, философски исповедующие запрет на жестокости для своих индивидуумов, нанимали самых лучших наемников, которые существовали среди звезд. И, конечно, это означало, что основную часть этих подразделений или, по крайней мере, офицеров составляли дорсайцы. Так что же здесь делал дорсайский полевой командир с торопливо нацепленной на плечо нашивкой вооруженных формирований Новой Земли, окруженный штабными офицерами Новой Земли и Кассиды?

И если он только что прибыл к потрепанным вооруженным силам Южного Раздела Новой Земли, то воистину это было счастливое совпадение, что он оказался тут буквально наутро после той ночи, когда, как мне посчастливилось узнать что-то лихорадочно затевалось в полевом штабе Содружества в Контревэйле.

Но было ли это совпадением? Трудно было поверить в то, что кассидиане разузнали о тактическом совещании сил Содружества. Кадровая служба разведывательных подразделений Новой Земли, укомплектованная офицерами вроде коменданта Фрэйна, была слаба в том, что касалось разведки. К тому же неотъемлемой частью Кодекса Наемников являлось и то, что нанимаемые солдаты-профессионалы любого из миров не имели права принимать участия в любых разведывательных миссиях, не будучи одетыми в свою униформу. Но так или иначе, совпадение было слишком простым ответом.

— Оставайся здесь, — приказал я Дэйву.

А сам направился вперед, пробираясь через толпу штабных офицеров вокруг необычного дорсайского полевого командующего, чтобы попытаться разузнать что-либо из его уст. Но в это момент подъехала его командирская машина, он сел в нее и уехал прежде, чем я успел до него добраться. Я заметил, что он направился в направлении южных боевых порядков.

Офицеры, которых он оставил, начали расходиться. Я не стал смотреть, как они уходят, а вместо этого приготовил свои вопросы для призванного на воинскую службу запасника с Новой Земли, который доставил мне мой аэрокар. Скорее всего, он мог знать почти столько же, сколько и все эти офицеры, и наверняка мог быть достаточно не осторожен, чтобы рассказать мне все. Как я узнал, полевой командующий в действительности был предоставлен вооруженным силам Южного Раздела всего лишь накануне, по приказу Связующего с Экзотики по имени то ли Памда, то ли Падма. Странно, но этот офицер с Экзотики был родственником того самого Донала Грина, на вечеринке в честь которого я присутствовал. Хотя, насколько я знал, Донал был на службе у Фриленда, а не у Экзотики, и находился под командованием Хендрика Галта.

— Кейси Грин, вот как зовут этого офицера, — рассказывал запасник, работавший в Транспортном парке. — И у него есть близнец, знаете? Кстати, а вы знаете, как управлять такой машиной?

— Да, — ответил я. Я уже сидел за управляющим рычагом, и Дэйв разместился на сиденьи рядом со мной. Я прикоснулся к клавише подъема, и мы поднялись на высоту восьми дюймов на воздушной подушке. — А его брат тоже здесь?

— Нет, по-прежнему на Культисе, я думаю, — ответил запасник. — Он настолько же угрюм, насколько весел этот, как я слышал. На двоих у них приходится двойная доза той или иной черты характера. А кроме этого, говорят, их совершенно невозможно отличить: тот, второй — тоже полевой командующий.

— А как зовут того? — спросил я, положив руку на рычаг управления и готовясь стартовать.

Он нахмурился, подумал с минуту и покачал головой.

— Не могу вспомнить, — ответил он. — Что-то короткое — Йан, я думаю.

— И все же — спасибо, — произнес я, и мы взлетели. Я испытывал определенный соблазн направиться в ту же южную сторону, куда улетел Кейси Грин. Но я разработал свои планы еще вечером, когда возвращался прошлой ночью из боевого штаба войск Содружества. А когда вы недоспали, то это плохая манера — изменять свои планы без сильных на то оснований. Очень часто затуманенности сознания, наступающей в результате недосыпания, вполне достаточно для того, чтобы забыть какую-то важную причину, по которой вы просчитывали начальный план. Ту самую важную причину, которую позже — когда будет уже совершенно поздно — вы вспомните лишь для того, чтобы сожалеть.

Так что я сделал своим принципом не изменять планы, поддаваясь влиянию момента, если только я не уверен, что мой разум находится в превосходном работоспособном состоянии. Это принцип, который гораздо чаще приносит пользу, чем вред. Хотя, конечно, ни один принцип не является безупречным.