Звездный путь (сборник). Том 3

Но Мэйхью уже повернулся к капитану Митчеллу:

— А, так вы и есть тот самый рыбак. Как же, помню ваш сон. Вы сидите с удочкой на берегу, и…

— Хватит, Мэйхью, сейчас не время, — резко прервал его Гримс. — Надо заняться делом.

— Да, сэр, и я знаю, каким.

— Ну да, конечно… Надеюсь, что знаете… Слушайте, Мэйхью, а такое подслушивание, оно не противоречит нормам этики, которым вас обучали?

— В данных обстоятельствах — нет, сэр. Моя задача в том и состоит, чтобы быть в курсе дела, когда любая экспедиция покидает корабль.

— Ладно, значит, сэкономим время. Итак, капитан Митчелл, как только наденет скафандр, который вы взяли с собой, поведет нас к отсеку, где находятся лозоходцы. Вполне вероятно, что есть какая-то связь между ними и тем, что корабль оказался здесь… Как вы это назвали, капитан? — в этом подпространстве.

Пока Митчелл менял скафандры, Джонс возился с бортовым компьютером. Наконец ему удалось запустить его. Тогда за монитор сел Митчелл и через несколько минут нашел нужные сведения.

— Уровень «С», — пробормотал он, разглядывая распечатанную страницу, — сектор восемь. Саркофаги с 18 по 23 включительно…

Сложив листок, он с помощью Сони надел шлем, и они двинулись к выходу.

Довольно быстро под предводительством Митчелла они отыскали уровень «С» и в самом краю его сектор восемь. Лозоходцев было шестеро — два мужчины, ничем не примечательных, и четыре женщины. Одна из них неуловимо чем-то отличалась от остальных.

Телепат остановился возле первого саркофага, глядя на лежащего под его прозрачной крышкой мужчину. Его лицо стало серьезным и сосредоточенным.

— Этот человек, — сказал он наконец, — видит сон о еде… Я вижу покрытый белоснежной скатертью стол, хрустальные рюмки, серебряные сверкающие приборы… За столом сидят другие люди, но все они неясны и размыты. Для спящего они не главное. Но вот официант показывает мне бутылку вина, и затем наполняет мою рюмку. Официант — по жилой, осанистый человек с румяным лицом и серыми курчавыми бакенбардами. Улыбаясь, он наливает мне четверть рюмки. Я пробую. Это белое сухое вино, очень терпкое. Я удовлетворенно киваю головой…

Другой официант подает мне на серебряной тарелке устриц, свежий хлеб, масло, нарезанный лимон…

— Не совсем то, что мы ищем, — прервал рассказ Гримс.

— Да, да, конечно. А я только начал входить во вкус… Я ведь впервые видел устрицу — я хочу сказать — я, а не тот, кто видит этот сон. Хотелось бы попробовать их… Ну ладно, теперь уже поздно. Сны быстротечны, и он уже думает о чем-то другом.

И он сердито уставился на второго мужчину, который лежал ниже первого.

— Этот человек, он… он работает в своих снах. Он шагает по склону холма, по упругому дерну. В его руках — раздвоенный прут. Я чувствую шероховатость прута в моих руках и… и его… живость… прут как живой в моих руках, то отталкивается, то притягивается к земле… Вот прут вздрагивает, и я знаю, что под моими ногами, глубоко под землей, вода… Я иду дальше. Я не спешу. Здесь — металлы, а здесь — руда.

— Нет, — сказал Гримс, — это тоже не то.

— Прошу вас, сэр, не прерывать меня на середине, а подождать, пока сон закончится, даже если это и не мои сновидения.

Мэйхью нехотя передвинулся к следующему саркофагу. В нем лежала высокая, угловатая женщина, с широкими острыми скулами. Ее кожа была сероватого оттенка, и, казалось, от нее исходит холод еще больший, чем от вакуума. Взглянув на нее, Мэйхью вздрогнул. Он беззвучно шевелил губами и долго смотрел на нее. Наконец он прошептал:

— Она мертва. Она мертва, но…

— Но что? — нетерпеливо спросил командор.

— Но… я чувствую… как бы это сказать… воспоминание…

— Призрак, — подсказал Кэлхаун.

— Нет, не призрак. В ее мозгу еще остались воспоминания о последних мыслях… Но я ведь не могу оживить их. У нее осталось чувство — нет, не чувство, а намек — на какое-то сильное переживание, настолько сильное, что, по-моему, она не смогла его пережить.

Тодхантер возразил:

— Но ведь ее смерть не была вызвана какой-то физической причиной. Это ведь невозможно! Может, нам стоит попробовать ее оживить… — он повернулся к Митчеллу. — Насколько я понимаю, капитан, мы не можем этого сделать, не разбудив весь корабль. Здесь ведь нет системы индивидуального пробуждения.

— Совершенно верно.

— Вы не будете возражать, если мы используем для этого один из пустых саркофагов в вашем отсеке?

— Вообще-то этого делать не полагается, но… Но мы можем воспользоваться пустым саркофагом в отсеке Кэррадина. Я думаю, что он не будет возражать.

— Прекрасно.

— Проверьте прежде остальных лозоходцев, мистер Мэйхью, — сказал Гримс.

Мэйхью подчинился. Три оставшиеся женщины были живыми — насколько вообще можно назвать живым человека в таком состоянии, — и всем им снилось примерно одно и тоже: семейная жизнь, мужья, дома, дети…