Звездный разведчик. Дилогия (СИ)

– Послушай, что я тебе говорю. Есть там что-то или нет, по большому счету не так уж важно. – Водитель сделал большой глоток. – Ты пойми, только здесь каждый из нас может стать счастливым. Увидеть и почувствовать такое, чего у него не было и никогда не будет. Ощутить вкус и запах настоящей еды, а не той, что находится в продовольственных пакетах, там и мяса-то нет, одна синтетика. Вдохнуть запах настоящей женщины, умной, тонкой и нежной красавицы, а не тех, кого нам подсовывают за огромные деньги – сухих, сварливых, всегда чем-то недовольных баб, услышать живую музыку, которая играется только для тебя…

– Для тебя? – хмыкнул Данька. Он все пытался вернуть Грума к реальной жизни. – Если люди под эту музыку танцуют, значит, она играет для них.

– Они танцуют, это так, но музыку играют для тебя, – не согласился с ним водитель. – Каждый из нас слышит только свое, мелодии не совпадают, мы как-то пробовали напевать друг другу то, что каждый из нас слышит здесь, и все пели разное…

– Там нет ничего…

– Потерпи немного, пока у тебя не откроются глаза, и ты увидишь этот великолепный зал, накрытые огромные столы, полные разной вкусной снеди, и женщин. Ты видел, как она мне улыбнулась? Эта черненькая, она всегда мне так улыбается, что хочется прыгнуть туда, схватить ее в свои объятия и закружить в танце… Ах да… ты же ничего не видишь…

– Не вижу, потому что этого не существует…

– То, что ты не видишь, совсем не значит, что этого нет. – Грум повторил, сам того не зная, древнюю мудрость. – Если хочешь, я даже могу с тобой согласиться. Только ответь мне на простой вопрос, чья реальность лучше: твоя или моя?

– У тебя иллюзии, а не реальность…

– Мне плевать на то, что ты думаешь, но запомни, черненькая моя. Я сам ее выбрал, а она меня. Мы нравимся друг другу. Вздумаешь притронуться к ней или хотя бы заговорить, и я тебя убью! Не видишь ничего – не надо, живи в своем пустом мире, где нет ничего, а я буду думать о ней…

Столько ярости и ненависти проявилось в этом голосе, что Данька даже отодвинулся на пару шагов. Водитель снова отпил из бутылки:

– Моя она и больше ничья, черненькая милая девушка. Какие у нее ласковые голубые глаза, скоро приду к ней, недолго осталось…

– А как ты узнаешь, что пришло твое время?

– Да просто все… – Водитель печально усмехнулся и снова отсалютовал бутылкой кому-то внизу. – Я вижу еще не весь зал, дальний край теряется в тумане. Куда я смогу пойти с моей черненькой нежной девочкой, если не вижу дверей? А они есть, мне рассказывали другие ребята, когда они появятся, черненькая поведет меня по широкой каменной лестнице вниз, где нас ждет огромная спальня с большой кроватью, белые, как снег, простыни, ванна, сделанная из золота…

– Я все понял, – вздохнул Данька, вспомнив старую истину – с сумасшедшими лучше не спорить. – Черненькая твоя, она уйдет с тобой. Но объясни, как я смогу к ней подойти, если не вижу?

– Дурак ты, что смеешься надо мной, я в трезвом уме и доброй памяти. Лучше скажи, зачем я тебе все объясняю?

– Не знаю…

– А затем, что когда-то сам был таким, как ты, глупцом, тоже считал все выдумками. Думаешь, я не понимаю, что это может быть иллюзией? Вполне понимаю. Только если она исчезнет, что мне останется? Этот пыльный штрек, в котором рано или поздно мы все подохнем, кто от болезней, кто от рук своих же товарищей?

Данька растерянно развел руками.
А может, действительно все не так уж плохо? Так или иначе мы все обманываем себя, тешим иллюзиями. Если бы каждому живущему показали всю предстоящую жизнь от начала до конца такой, i какой она будет, то никто из нас не захотел бы ее прожить.

– А когда я смогу сам это увидеть?

– У всех по-разному… – Грум пожал плечами. – Кто-то через полгода начинает видеть смутные танцующие фигуры, кому для этого потребуется год, а вот бригадир Уже два с лишним года ничего не может разглядеть. – Водитель помрачнел. – Но бывают и такие, что прозревают мгновенно, запомни, они – самые опасные. Те трупы, что ты видел в холодном зале, их работа, сразу сходят с ума, когда этого никто не ожидает…

– Почему они сходят с ума, а вы нет?

– Мы привыкаем к видениям постепенно, каждый день нам открывается то одно, то другое – наверно поэтому…

– Все равно я этого не понимаю…

– Один мой друг рассказывал мне, как раз перед тем как зарезать троих ребят из своей смены, о том, что когда приходишь в зал и начинаешь танцевать, то скоро начинаешь слышать голоса, которые шепчут тебе что-то на ухо. Сначала ты не понимаешь, не можешь ничего разобрать, но наступает момент, и ты постигаешь, что тебе говорят, и начинаешь отвечать – так вот этого делать не стоит!

– Почему?