Звездный шлюз

Никогда не думал, что человеческая цивилизация так уязвима для массированного удара извне. Против Земли работает всего несколько тысяч инопланетных бойцов, но какой эффект! Наши защитники порядка, как российские, так и американские, практически неуязвимы, страдает только мирное население, но как страдает… Никакое ядерное оружие не может причинить такого ущерба, как коллективное безумие, заставляющее людей целенаправленно уничтожать друг друга.

Не помню, как я провел этот день. Помню только обрывочные картинки, одна страшнее другой. Смертоносная карусель тяжелых «Боингов», кружащих над пылевым облаком, скрывающим под собой бывшие небоскребы Манхеттена. Время от времени один из самолетов пикирует и через несколько секунд облако вздымается еще чуть-чуть выше. Военные корабли на рейде методично обстреливают город из тяжелых орудий. Биплан-кукурузник поливает ядохимикатами запруженную автомобилями дорогу. И трупы, трупы…

Поначалу я пытался прыгать из одного тела в другое, загоняя людей в стасис, но вскоре до меня дошло, что этим я всего лишь делаю их смерть быстрой и безболезненной. Чтобы вернуть всех этих людей к жизни, надо выдать сотню последовательных команд на возвращение в предыдущее тело и если хотя бы одно возвращение приведет в отравленную зону или в центр пожара, цепочка прервется вместе с моей жизнью. Если бы у них были терминалы…

Число жертв на Нисле приближается к миллиону. Я понимаю, что нехорошо радоваться чужому горю, но ничего не могу поделать с этой примитивной эмоцией. Геноцид человечества не сойдет яхрам с рук, яхры тоже будут наказаны.

Я запретил себе думать о том, что причиной сегодняшней катастрофы стала моя ошибка. На самом деле моя вина не так велика — если бы не ошибся я, обязательно ошибся бы кто-нибудь другой. Только теперь я окончательно понял, что имел ввиду Вудсток, когда говорил, что социальная система не способна быстро переваривать большие объемы новых знаний. Каждое знание несет опасность неправильного применения и когда таких знаний много, какая-то из опасностей рано или поздно становится реальностью. Я забыл, что мейоз меняет идентификатор абонента Сети, я недооценил боевую (точнее, палаческую) эффективность своих клонов, да, это ужасные ошибки, но их мог сделать любой.

Я понимал, что мои рассуждения нелогичны и противоречивы, что я из последних сил пытаюсь оправдаться в своих собственных глазах, пытаюсь убедить себя, что катастрофа была неизбежна, а она ведь и в самом деле была неизбежна… Но я не могу, я не имею права позволить себе мучаться совестью! Тогда я просто не смогу жить, но я должен жить, я обязан… а почему, кстати? Нет! Не думать об этом!

К вечеру я стал постепенно отходить от шока. Человеческая способность испытывать ужас имеет предел и этот предел был достигнут. Мучительное ощущение собственной вины и бессилия стало привычным, оно уже почти не мешало размышлять. Только размышлять было не о чем.

Весь мир рухнул. Умом я понимал, что Земля — еще не вся вселенная, что существует множество других миров, в некоторых из которых я смогу нормально жить, не в цивилизованных, конечно, в цивилизованные миры меня не пустят… за исключением Блубейка… возможно…

Помнится, зимой, когда я застрял на планете Ол и страдал от невозможности вернуться на Землю, я думал, что смогу прожить жизнь и вне родного мира, что со временем я привыкну к новым реалиям и начну воспринимать свои старые воспоминания как сны или галлюцинации… А что? Уйти сейчас на Сорэ и поселиться там навсегда, каждый день ожидая, когда кошмарные воспоминания изгладятся из памяти. Сколько лет придется так ждать — десять, сто, тысячу?

Я чувствовал внутри себя мучительную пустоту. Все мое прошлое было бессмысленно, все попытки принести на Землю счастье и процветание были обречены на провал. Я надеялся, что джинн, которого я выпустил из бутылки, будет строить только дворцы, но так бывает только в сказках. Джинн только и ждет, когда его хозяин ошибется и прикажет ему построить то, что умеет убивать. Рано или поздно это произойдет обязательно.

Если бы нам удалось построить тот злосчастный астральный барьер! Укрыться от Сети, от всех ее опасностей, спрятаться в своем уютном мирке, превратить его в цветущий сад и не замечать, что вокруг стеной стоят зловещие джунгли, кишащие ядовитыми змеями. Вряд ли это было возможно, но я могу хотя бы помечтать об этом. Теперь мне остается только мечтать о том, что могло быть, и оплакивать то, что есть.

И вдруг из глубин моего сознания донесся внутренний голос Рудпея.