Звездный штурмовик Ил-XXII. Со Второй Мировой - на Первую Звездную

Управление «Хамелеоном» мало отличалось от обычного катера, но сам агрегат поражал воображение. Он был изготовлен из специального сплава, который делал его невидимым для радаров чужаков и давал способность маскироваться под окружающую местность так, что с пяти шагов невозможно было отличить катер от окружающего пейзажа. Вооружен ДРК был, как говорится, «до зубов».

— Дождетесь возвращения группы, — продолжил Броуди, — и доставите ее обратно на базу. Вам все ясно?

— Так точно, — ответил я.

— Отлично.

— Разрешите вопрос, Советник? — поднялся я.

— Да.

— Почему мы с Вольфом? Ведь до управления ДРК до сих пор не допускали ребят из сорок третьего.

Броуди недоумевающе посмотрел сначала на меня, а потом на Шульца:

— Потому что вы — лучшие.

— Благодарим за доверие, — равнодушно произнес Вольфганг. Он еще не забыл желание Броуди отправить его под трибунал. Советник сделал вид, что не заметил сарказма в тоне Шульца.

— Задание серьезное. Необходимо проникнуть в глубь территории противника и провести там несколько часов, не выдавая своего присутствия. Действовать придется по обстановке и, как я уже сказал, без поддержки. Мои парни не очень в этом сильны, инициатива не их конек. Вы же справитесь, я уверен.

— Советник, — вдруг меня осенило, — мы встречаемся в конференц-зале, а не в вашем кабинете, потому что Командор Волков не в курсе предстоящей операции?

— От вас ничего не скроешь, — грустно усмехнулся Броуди. — Да, Командор не в курсе. Мне не дали санкции на проведение операции, как я ни просил. Берегут «Хамелеоны», не хотят ими рисковать. Придется немного ослушаться высокое начальство. Но, думаю, если вы выполните задание, нас сильно ругать не будут.

Я не сдержался, съязвил:

— Интересно, с кого вы берете пример, Советник? Ведь приказ командира — святое, не так ли?

Броуди многозначительно промолчал, потом сказал спокойно:

— Ваш вылет в пять пятнадцать. Идите, готовьтесь.

Через два с половиной часа мы были на взлетной полосе у катера. «Хамелеон» готовили к старту. Погрузка оборудования закончилась, механики суетились, по несколько раз перепроверяя показания приборов.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил я Вольфа.

— Нет. Но это неважно. Есть задание, надо выполнить.

К нам подошел высокий человек мощного телосложения, одетый в камуфлированный комбинезон.

— Командир группы Сергей Дронов, — представился он, протягивая руку.

Хватка у парня была та еще, у меня аж пальцы слиплись.

— Мои ребята на подходе, — сразу приступил он к делу. — Давайте пока взглянем на карту.

Выяснилось, что нам предстояло забраться очень глубоко в тыл противника. Для успешного выполнения этой задачи несколько других групп отвлекут чужаков на себя. Они создадут видимость прорыва на отдаленных участках фронта и оттянут основные силы врага, давая нам возможность тайно добраться до цели. Самым неожиданным для меня, да и для Вольфа тоже, оказалось то, что высадить диверсантов нам предстояло на окраине Москвы!

— Умеете обращаться с этой штуковиной? — Дронов указал на «Хамелеон».

— За это не беспокойтесь, — ответил я. — Нам взлетать через пять минут. Где ваши архаровцы?

— Меньше знаешь — крепче спишь, — полоснул меня холодным взглядом Дронов, отбив всякую охоту продолжать беседу.

Его ребята появились ровно за минуту до взлета. В группе было двадцать человек, включая командира Дронова. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что эти суровые парни — настоящие профессионалы. Выглядели они впечатляюще. Все, как на подбор, высокие и крепкие, с суровыми, обветренными лицами и такими же ледяными пытливыми глазами, как у Дронова. Поверх камуфляжей их тела защищали бронежилеты, наколенники и налокотники. За спинами у бойцов находились заполненные до отказа рюкзаки, на поясных ремнях — патронташи. Каждый в левой руке держал защитный шлем, а в правой — личное оружие. Все парни были русскими, и все из прошлого. Они быстро погрузились на катер и молча расселись по своим местам.

Безошибочно отличить наших парней от людей будущего несложно. Они — другие. Взгляд, походка, движения, манера говорить. Наши выглядели ярче и контрастнее на фоне ребят двадцать второго века.

Странно, но «система Левина» не вытаскивала ни французов, ни англичан, ни американцев. Не знаю, с чем это было связано, а спросить профессора возможности не представлялось.

Получив разрешение на старт, мы взлетели. Погода снаружи стояла отвратительнейшая: шквальный ветер гнул деревья, ломал ветви, а густой туман сводил видимость к нулю. Моросил мелкий противный дождь, но тяжелые свинцовые тучи готовы были обрушить на землю грозовой ливень. Нашему катеру такие мелочи были нипочем, однако настроение от погоды заметно подпортилось.