Звездный странник – 5. Господин инспектор

И когда этим петляниям казалось не будет конца, лаз наконец-то выплеснулся в узкий, без рельс, тоннель.

Еще четыре часа энергичной ходьбы и они выбрались на простор – заброшенное депо. После узости бетонных лабиринтов высокие потолки и невидимые стены поражали. Когда-то здесь было большое городище. То ли перебили всех, то ли сами ушли. Но, судя по всему – это произошло очень давно – лет сто назад, а то и больше. Остался только один хлам.

Оза свернула в узкий проход, с любопытством освещая стоявшие по обеим сторонам вагоны – явно бывшие дома, судя по отделке вокруг, по разукрашенным всякими рисунками стенам, остаткам цветников. А этот проход – древняя улица. Луч выхватил полустертую надпись – "Аллея влюбленных". Сразу стало грустно. Когда-то здесь было много света, жили люди, радовались чему-то, строили планы, влюблялись, растили детей, стремились дать им хорошее образование… Здесь звучал детский смех, играли в игры, кипели страсти, влюблялись, ревновали, женились, растили детей, разводились, жестоко мстили… Куда все это исчезло? Только темнота да могильный холод.

Оза вдруг остановилась у какого-то непонятного сооружения.

– Здесь и заночуем, – сказала она и достала из вещмешка веревку с крюком на конце. Ловко кинула, зацепившись за куски торчавшей под потолком арматуры.

И только теперь Сергей понял что там под потолком – узкая ниша, фактически невидимая снизу.

Девушка быстро поднялась по завязанным узелкам. Посветила в нишу фонариком. Ловко забралась внутрь. Снова выглянула.

– Здесь никого не было, – удовлетворенно сказала она Сергею. – Только мои следы. Хорошее место. Я тут обустроюсь, а ты пока поищи дров. Только фонарик дать не могу.

Сергей кивнул, опустил вещмешок на землю, и, держа в правой руке арматурину, молча ушел в темноту, стараясь отдалиться метров на сто так как полагал, что ближайшие к месту ночевки дрова Оза соберет и без него.

Абсолютно ничего не видя, он медленно шел, держась левой стороны улицы. Сергей осторожно ощупывал попадавшиеся предметы, надеясь натолкнуться на остатки заборов, штакетника, кустарников. Иногда везло – попадались какие-то деревянные обломки – либо просто валялись, либо были прикреплены к чему-то, и тогда Сергей, ничего не видя, с осторожностью отламывал их, почему-то в глубине души считая, что он варварски разрушает чью-то жизнь, и мысленно и искренне прося за это прощения. Пару раз он наткнулся на что-то острое, порезался – и каждый раз, сплевывая, быстро отсасывал кровь – чтобы грязь не попала =– не хватало еще заражения крови. И когда решил, что для ужина собранных им дров вполне достаточно, повернул обратно, снова держась левой для себя стороны – вдруг попадется что-нибудь еще?

Рука его уткнулась в гранитный фундамент монолита и он вдруг остановился. Ему показалось, что гигантский муравейник наверху все еще живет своей собственной жизнью. И он вдруг закрыл глаза и прижался правой ладонью к холодной стене – в левой он держал дрова и железный прут. Попытался сосредоточиться и мысленно проникнуть вглубь. И тот час одернул руку – ему показалось, что все тот же бесцветный голос, тот же, что и тогда, у дриад, требовательно окликнул его откуда-то из глубин мироздания – "Ты где?"

И Сергей поспешно вернулся к нише, в которой уже разгорался костер. Поднялся по узелкам, зацепив веревкой дрова к спине. Ввалился в нишу.

– Ты что? – тихо прошептала Оза, мгновенно настораживаясь от выражения его лица и быстро хватаясь за нож.

– Так, показалось, – ответил Сергей вытирая пот, и девочка недоверчиво покосилась на него, но ничего не сказала, быстро закрыв за ним отверстие заранее припасенными щитами.

Походный ужин быстро сготовился и так же быстро, в полном молчании, уничтожился. Настроение у путешественников улучшилось. Глаза Озы заблестели.

– А твой-то знаешь что учудил? – вдруг лукаво сказала она, тщательно, чтобы не пахла, вытирая посуду, и складывая ее в рюкзак.

– Что? – непроизвольно поддавшись ее влиянию спросил он. Да и самому было интересно. Тем более, что Оза только что невольно проговорилась, что младшенький – действительно его сын.

– Полностью разобрал кварцевый регулятор. И даже током ни разу не ударился!

Сергею ничего это не говорило, но он улыбнулся.

– Ты хороший, – сказала Оза, драя котелок. – Ты добрый. Но ты – никчемный.

Сергей растерянно посмотрел на девушку, но ничего не ответил.

– С тобой дети будут ходить в самую затрапезную школу, – продолжала меж тем она, явно стараясь высказать давно наболевшее. – И их все будут обижать во дворе.

И на это Сергей не нашел что возразить.

– Ты у меня был самый никчемный муж, – как-то даже радостно продолжила Оза. – Вот после тебя были сплошные звери. Один ломал позвоночники об колено, другой мог так гаркнуть, что стекла лопались… Долго только не прожил никто.

Сергей и на это промолчал.

– Помнишь, лежал все время, в потолок только смотрел, – засмеялась она, пододвигаясь к нему поближе. Глаза ее странно заблестели. – Другие бегают, суетятся, ищут себе занятия, работу, что-то добывают для семьи. А ты вставал, только когда звали что-то делать.