Звездный свет

Я сразу поняла, о чём он. Я так долго этого ждала. Неужели наша связь наконец-то восстановилась? Ничего не помню.

— Что, у деревьев больше нет ушей?

Блейк засмеялся.

— У меня получается всё лучше и лучше. Настолько хорошо, что… — он закрыл глаза и покачал головой.

— Что получается?

— Ничего. Я сейчас именно там, где хочу остаться навсегда.

Я сверлю его взглядом. Что он скрывает? Что отказывается говорить?

— Закрой глаза, Елена.

Я послушалась, и он мягко прижался лбом к моему. Примерно так Ченг показывал мне видения, и когда-то я считала, что Тания могла показать ему то же самое, но теперь я знала, что это невозможно. Она мертва.

Картинки остановились, а мы оба оказались в белой комнате.

— Окей, где мы? — спросила я, но он не ответил.

— Блейк, — я попыталась дотронуться до него. Однако моя рука прошла насквозь, будто я призрак. Мне это не нравится.

Сердце начало стучать чуть резче.

— Блейк? — спрашивала я снова и снова, но быстро сообразила, что он меня не видит.

Я оглянулась вокруг. Всё здесь такое белоснежное, что я почувствовала лёгкое головокружение, и вдруг контуры комнаты начали прорисовываться. Становилось всё чётче и чётче. Я увидела Люциана и саму себя, сидящих в углу. Та, вторая я, смотрела прямо на меня. Или на Блейка. Мы с Люцианом исчезли, угол вновь опустел.

Я помню тот день. Тогда увидела что-то мельком, настолько быстро, что не успела ничего понять. Это было какой-то бессмыслицей тогда, да и сейчас.

Затем перевела взгляд на Блейка, который просто смотрел на происходящее перед ним.

Я узнала это место. Я уже была в этой комнате с мамой и папой. В день, когда родилась. Но это уже другой день, после моего рождения.

Моя мама, королева, сидит на кровати, рядом с ней лежу крошечная я. Папа ходит кругами по комнате. Это тот день, когда они узнали, что я больна. День, когда Тания пришла сказать им, что она может помочь, пожертвовав Карой.

Я вновь посмотрела на Блейка, который не сводил глаз с меня и мамы.

Он ничего не говорил.

Что он здесь делал? То стихотворение…

Комната вновь закружилась, остановившись на другой сцене. Ночь. Мы следуем за фигурой в плаще с маленьким драконёнком. У неё фиолетовая чешуя, я сразу узнала Кару.

Я торопливо шла за ними. Блейк… Блейк сопротивлялся всю дорогу, казался расстроенным и как будто он не мог контролировать свои движения. Он не хотел идти и боролся с невидимой силой, тащившей его за Карой и Танией.

Всю жизнь он борется против всего.

Он боялся, потому что ничего не понимал. И я тоже.

Тания обернулась драконом у стены рядом с лесом. Мы все прошли насквозь, а там был один только океан. Всё казалось каким-то бредом. Сначала я даже подумала, что сейчас утону, но всё снова закружилось, и картинка сменилась, когда вращение прекратилось. Мы все оказались в гостиничном номере: я, Кара, Блейк и Тания.

Кара, как котёнок, игралась с мячиком, а Тания мерила комнату шагами.

Блейк кричал на Танию, спрашивал, почему она здесь, и прочие важные вещи. Он как будто бы потерял память перед тем, как это всё произошло. Я видела это по его лицу: слова заставляли его что-то вспомнить, пока он бился головой. Когда он открыл дверь, чтобы уйти, невидимая сила затолкнула его обратно, и он приземлился рядом с Карой.

Зарычав, он поднялся и попытался снова.

То же самое происходило снова и снова. Словно он не мог уйти.

Вращение вернулось, и в следующее мгновение я увидела день, когда пришёл мой папа, который Герберт.

Он был так счастлив, когда нашёл Кару. Блейк попытался докричаться и до него, но тот его не слышал. Я понимала, что он чувствует, потому что никто из них меня тоже не видел, но я осознала это раньше, потому что уже проходила через это вместе с Люцианом. А вот Блейк всё ещё не понимал, что с ним происходит.

Картинка снова сменилась.

Место изменилось. Это больше не гостиничный номер, это жилой дом. Я выглянула в окно. Двор был большим, с деревьями, без забора. На ум пришла мысль, что мы где-то в глубинке.

Папа сидел на кровати. Я так рада увидеть его вновь. Хотела бы подойти к нему и просто поговорить. Извиниться за всё, что сделала. Но я знала, что он не услышит.

Дверь открылась, и вошла Тания. Герберт и Блейк посмотрели на неё. Он больше не пытался сбежать.

— Как она выглядит? — на лице отца была широченная улыбка. Но не у Тании. У неё на глазах появились слёзы, и она вышла из комнаты.

Отец просто посмотрел на неё, а затем в сторону ванной. Он поднялся и вошёл. Я проследовала за ним.

Там лежал годовалый младенец. Отец заплакал. Упал на колени и согнулся пополам.

Я догадалась, что это за ребёнок. Это я. В тот день, когда он понял, что Кары больше нет.

Он проглотил слёзы и посмотрел на младенца с дикой ненавистью.

Но затем замотал головой и заставил себя подняться на ноги и выйти из комнаты.

Я не пошла за ним и услышала, как он ругается с Танией из-за её поступка.

Блейк тоже слушал это, а затем подскочил и рванул в ванную.

Он уставился на малышку Елену, лежащую голышом на полу.

— Что это значит? — спросил Блейк, и малышка Елена взглянула прямо на него.

Она улыбнулась и посмотрела в другую сторону.

Мы оба не сводили с неё глаз.