Звездный Тарзан

— Да, она, можешь не сомневаться. Когда-то это принадлежало ей. Сядь, пожалуйста, на кровать.

Юноша на секунду замер, глядя в глаза губернатору. Потом сел. Ему почему-то показалось, что он допустил ошибку, послушавшись старика: Раджак приближался к нему с каким-то блестящим предметом, похожим на оружие. Он с тревогой посмотрел на Пулу.

Ганианец влез на кровать к Тристану, обнажив клыки и прижав уши, готовый в любой момент отразить нападение. Раджак, по всей видимости, этого не заметил.

— Сиди спокойно и не крути головой, — предупредил Раджак.

Тристан откинул голову назад, когда инструмент оказался над ухом, жужжа, как тциги. Пулу издал предупреждающее шипение.

— Не дергайся, — сказал Раджак.

Юноша изо всех сил зажмурился, сомкнул руки и стиснул зубы, пока не почувствовал прикосновение машинки к затылку. Чтобы отвести ее от себя, он протянул руку.

— Не…

— Убери руку, а то ее отрежет, — пригрозил Раджак.

Тристан увидел ужас на лице Пулу. Он закусил губу, еще крепче сжал руки и так просидел, пока Раджак не закончил. Губернатор подошел ближе к Тристану, который покраснел от пристального взгляда старика и опустил голову.

— Отличная работа, Раджак, — похвалил Реньер. — Сходство просто поразительное.

Он спрятал кулоны в карман.

— Я пришлю Авуз с одеждой для него. А ты покажи ему, как пользоваться гигиенической кабинкой и пеной для бритья. Завтрак подадут через час.

— Слушаюсь, сэр.

Услышав, что дверь задвинулась, Тристан приподнял голову настолько, чтобы взглянуть на Пулу. Голос его был чуть слышен:

— Видно?

— Да, — Пулу отвернулся сгорая от стыда.

Тристан чувствовал себя раздетым догола и выставленным на всеобщее обозрение перед племенем. Случившееся с ним было гораздо хуже обрезанных ногтей. Тристан дотянулся до затылка и прикрыл ладонью небольшую татуировку — метку, говорившую о принадлежности к племени. Смотреть на эту татуировку и касаться ее имели право только женщины. Юноша испытывал стыд и унижение.

— Пошли, Тристан, — поторопил Раджак.

Не снимая руки с татуировки, Тристан поднялся и последовал за военным, не поднимая глаз. Через несколько минут он вышел из душа и увидел свое отражение в зеркале на стене. Новая волна унижения заставила его отвернуться, но что-то на миг вспыхнуло в его памяти, и он нехотя вновь посмотрел на себя. Его черты лица были четкими, не таким размытыми когда он смотрелся в воду, но не это привлекло внимание Тристана. Его поразило, что он на кого-то похож, он как будто видел раньше это лицо — свое и в то же время чужое. Он покрутился, рассматривая себя с разных сторон, потом стал приглаживать остриженные волосы над ушами, на шее, и вдруг понял, кого он сам себе напоминает, — молодого человека на голограммном диске.

* * *

Брюки жали там, где он привык носить лишь набедренную повязку. Тристан переминался с ноги на ногу и пытался растянуть трущий шов.

— Мне это не нравится, — пожаловался он, — они очень жмут.

— Стой спокойно, — одернул его Раджак, расправил ему рубашку на плечах, засунул ее в брюки и застегнул воротничок.

— Мне все очень жмет, — воспротивился Тристан.

Его мучитель провел пальцем между тканью и шеей.

— Нет, не жмет.

— Нет, жмет!

Тристан потянул воротник, но тот не расстегнулся. Тогда он погладил рукой шею и… облегченно вздохнул, обнаружив, что рубашка скрыла его татуировку.

— Надень ботинки, — сказал Раджак, указывая пальцем туда, где они стояли.

Ботинки были высокими и черными, такими грубыми, как плохо выделанная шкура пейму. Тристан поднял один из них и принялся рассматривать.

— А как? — спросил он.

Раджак взглянул так, словно перед ним стоял сумасшедший.

— Вставь ногу в ботинок… Теперь другую. Легче это сделать сидя. Теперь заправь в них штанины.

Ботинки терли Тристану голень, лодыжки, давили ступни, отчего он ступал с трудом, шел спотыкаясь.

— Возьми куртку, — Раджак протянул одежду.

— Она мне не нужна, у меня уже есть одна, — показал Тристан на рубашку.

— Куртку надевают сверху, — пояснил Раджак.

— Зачем? Здесь тепло даже в том, что на мне!

— Так положено. Всовывай руки в рукава.

Тристан гневно посмотрел на военного, но подчинился. Он напрягся, пока Раджак поможет ему справиться с рукавами и застегнуть куртку, сдавившую грудь и ограничивавшую движения рук. От нее чесались лопатки и ребра, а она лишала возможности почесать эти места. Тристан повернулся к Пулу, заметив, как тот рассматривает его. Он не осмелился встретиться с его взглядом, не хотел видеть ухмылку Пулу, не лишившегося атрибутов, представляющих гордость ганианца: гривы и когтей. Щеки Тристана вспыхнули от стыда.

— Я выгляжу как дурак! — прошептал он.

— Поторапливайся, губернатор ждет, — Раджак открыл Тристану дверь.

За ней открывался проход, расходящийся влево и вправо, достаточно широкий для троих, но извивающийся, отчего Тристан не видел его конца. Гладкие стены коридора были выкрашены в белый цвет, а пол застлан серым ковровым покрытием, и поэтому шаги становились неслышными.