Звездный Тарзан

— Не отвечают противовоздушные батареи тридцать девять и сорок восемь! — раздался голос в громкоговорителе. — По данному сектору было нанесено несколько ударов. Сканеры показывают приближение большого количество легких летательных аппаратов…

Па’ан перестал нервно ходить взад-вперед и, прищурившись, стал рассматривать голографическую карту. Верхняя губа у него поднялась, и показались клыки.

— Сэр! — позвал офицер у консоли связи. — Поступило сообщение из звездной системы Иссела.

Па’ан резко развернулся.

— Дайте голограмму.

Карта с множеством стрелок сменилась большим портретом человека. Сообщение передавал один из самых важных генералов губернатора Реньера с командного пункта Иссела.

Па’ану уже порядком надоели человеческие лица — безволосые, без клыков во рту. Все они казались ему щенками.

— В чем дело?

— Донесение с Яна, сэр.

Генерал, находившийся от Саэде на расстоянии многих световых лет, выглядел очень озабоченным.

— Наши ударные силы не устояли под превосходящим натиском противника. Оставшиеся в живых вынуждены были отступить. Для нас чрезвычайно важно, чтобы вы удержали базу Ассак на Саэде.

Мазук вновь выставил клыки.

— У них ничего не выйдет.

* * *

Ночной воздух был насыщен парами, исходящими от почвы и буйной листвы, кругом пахло растительностью и гнилью. Все вспотели, дышалось тяжело.

Тристан подумал, что обстановка чем-то напоминает голубые пещеры Иссела с той лишь разницей, что теперь над головой со свистом проносились истребители, а землю сотрясали взрывы. Шагая между взводным командиром и Чесни, Тристан держался за бок и старался не отставать.

Запах разлагавшихся трупов перебивал даже запах дыма и усиливался по мере продвижения вперед. При порыве ветра он стал вовсе невыносим, и Тристана вырвало. Однажды они с Пулу наткнулись на недоеденную тушу пейму, пролежавшую три-четыре дня, от нее воняло так же.

Из передней колонны раздался чей-то голос, и несколько солдат наклонились над чем-то под деревом.

— Это умедо, — сказала Чесни, когда солдаты осветили труп. — По крайней мере, все, что от него осталось. Похоже на то, что его казнили мазуки.

Гниющее тело мало напоминало гуманоида: на том месте, где должен быть нос, остались лишь две щели, а на месте ушей — мембраны. Глаза гуманоида-амфибии вылезли из орбит, а рот скривился в предсмертной агонии. На трупе толстым слоем сидели насекомые. Живого умедо привязали к стволу дерева и вспороли ему живот от паха до пищевода, все внутренности выели животные, питающиеся падалью.

Чесни скривилась от запаха мертвечины, вытащила висящий на поясе нож и перерезала веревку, которой были связаны руки несчастного. Труп упал на залитую кровью траву, подняв тучи мух.

Капитан спрятала нож в ножны и отдала приказ следовать дальше. Солдаты легко продвигались сквозь заросли деревьев, пользуясь приборами ночного видения на шлемах. Через несколько минут солдат, идущий в передовом дозоре, сделал знак остановиться, припал к земле и пополз. Только колыхание папоротника указывало направление его движения.

Командир взвода включил встроенный в шлем передатчик и сказал Чесни:

— Он говорит, что в пяти метрах от него опушка заканчивается и начинается поляна, на которой виден вход в туннель. На земле следы гусеничного транспорта, но вооруженных людей нигде нет.

— Передай своим солдатам, чтобы заняли позицию, и пусть другие взводы доложат, когда сделают то же самое.

Скоро все залегли. Чесни прижала Тристана к земле.

— Не высовывайся.

— Я знаю прекрасно, как это делается! — возмутился Тристан, тяжело дыша. — Именно так я и охотился на пейму на Ганволде.

Там это было гораздо проще, чем сейчас, когда все тело болело. Он стиснул зубы и пополз вперед.

Скрывшись за стволом упавшего дерева, лейтенант негромко произнес:

— Все взводы заняли свои позиции, мэм.

— Теперь остается только ждать, — сказала Чесни, передавая электробинокль Тристану.

Он внимательно осмотрел открытый участок местности, особенно вход в туннель, похожий на открытую пасть. Они лежали слева от него, но видно его было хорошо. Бинокль создавал ложное ощущение, что они прямо у туннеля, хотя на самом деле находились метрах в пятнадцати от пещеры.

— Сюда они увели мою мать, — сказал Тристан.

— Да, вместе с другими людьми, которых мы хотели бы получить живыми, — добавила Чесни.

— Что будем делать?

— Ждать. В момент нашего приземления несколько сферзахов десантировались на гору. Они проникнут в комплекс и откроют вход изнутри. Вот тогда-то выступим и мы.

— Но моя мать…

— Мои люди знают, что она там. Они заберут ее.

Тристана разрывало от ненависти. Он беспокойно перетирал в кулаке влажную землю.

Чесни молча наблюдала за ним.

— Послушай, горячая голова. Это не игра. Это грязное дело, и цена ему — многие жизни. Очень много жизней. Твою мать спасут, а это главное. Не так ли? Не стоит умирать за миг славы.

Тристан посмотрел на нее исподлобья. Она выдержала взгляд — так обычно поступал Пулу.

«Тсаа’чи — серьезная вещь. Всегда кто-то умирает».

Пулу.

Вейл и Немек.

И Лариэль.

Тристан еще крепче зажал землю в кулаке.

«Неужели ненависть — такая важная вещь, что из-за нее стоит умирать?»

* * *