Звездный удар

Вся комната, от стены до стены, заполнилась сбежавшимися Пашти. Воздух дрожал от страха и паники. Ноги Раштака подогнулись. Слишком много. Он никогда не видел такого количества Пашти, собравшихся в одном помещении. Они толпились в дверях, толкая друг друга, пол трясся от ударов их тел, когда они отталкивались друг от друга, — какофония вибраций и щелканья царила в комнате. Нестерпимый звон обступил его. И громкое “бррррапппп!” хлопнуло оглушительно, пронеслось над кучей кишащих тел. Пашти замерли, и наступила почти фиолетовая тишина.

Еще минуту назад охваченные паникой Пашти влезали в двери и трусливо подползали под тела сородичей, тщетно пытаясь спрятаться от кошмара. И вдруг вся эта масса застыла.

Они ждали, оцепенев, испуская едкие запахи страха. Со всех концов шли вибрации — вибрации чужаков, сотрясающих коридоры, полы, потолки, в сочетании с какофонией бессмысленных звуков и сигналов, которых Пашти не доводилось никогда слышать.

Раштак чувствовал присутствие Чииллы, чье кристаллическое тело мерцало в дальнем конце комнаты. Тишина! Потом пол содрогнулся, и странные знакомые вибрации передались его чувствительным ножным усикам.

Опять тишина.

Движение! Раштак попытался обернуться, не двигаясь. Он выглянул. Грохот возобновился, и в дверном проеме показался металлический объект. Что-то живое в форме длинной трубы поднялось вверх, и лазерный луч ощупал комнату.

Следом за машиной появились гомосапиенсы. Они шли уверенно, с оружием наготове. Раштак услышал шорох — испуганный Пашти кинулся от дверей в глубь комнаты.

Опять движение и грохот. Сразу в нескольких входах возникли ужасные машины и кошмарные гомосапиенсы. Пашти замер в последнем приступе ужаса подле возвышения.

А теперь мы умрем. Я стану свидетелем бессмысленного убийства своего народа. Когда мое тело окажется разорванным на части, останется лишь душа, которая будет плакать среди звезд.

Из металлического чудовища вылез гомосапиенс. Внутренние органы Раштака стали конвульсивно содрогаться. Он остался один — единственный хозяин, а у его ног столпились последние представители его рода. Он старался заставить свой мозг работать.

За гомосапиенсом возник другой — он вытаскивал из коробки моток проволоки. Эти двое подошли к груде дрожащих от страха Пашти, которые толпились у возвышения. Гомосапиенс с коробкой поставил ее на пол и проверил прикрепленные к ней провода.

Коробка заговорила, и вся толпа тут же вздрогнула и закричала.

—  Тишина! —загрохотал Раштак — и звук этого благословенного голоса хозяина успокоил их души. Спасибо циклам хотя бы за это! Коробка опять заговорила — на языке Пашти, исковерканном, но вполне понятном.

— Вас приветствует командир воинской группы людей. Меня зовут — /-/-/-/-, я предлагаю вам сдаться. Если вы согласитесь подчиниться власти людей, никому не будет причинен вред. Сопротивляющиеся будут убиты. Вы сдаетесь?

Раштак поднялся во весь рост, так, чтобы испускаемые им звуки и вибрации достигли цели.

— Я Первый Советник Раштак. Мы сделаем все, что вы пожелаете! Не причиняйте нам вреда! Мы сделаем все, что вы захотите! Мы сдаемся!

Один из Пашти, находившихся на полу — в боку его зияла рана, — тихонько задребезжал от боли. Его ножки слабо дрогнули, и он свалился замертво. Раштак содрогнулся при виде этой картины, его душа наполнилась печалью, и мышцы его затрепетали.

Что я наделал ? Что я наделал ?

* * *

Светлана настроила программу контрольного монитора капитанского мостика. Она уже не слышала ударов собственного сердца.

Ее монитор замигал, и появилось изображение двух Ахимса, они были похожи на две сжавшиеся нервные клетки, пустившие отростки, впившиеся в контрольный пульт. На экране торпеды рванулись к вертящемуся колесу станции Тахаак.

Светлана проследила за лучами, которыми Толстяк вызвал свою голограмму. Она наблюдала за тем, как торпеды врезались в обшивку Тахаака, как отряд Призраков бросился в глубь станции Пашти.

Пора!Вся во власти одной-единственной мысли, она переключила список команд и подсоединила тот файл, который так мучительно конструировала, — целый калейдоскоп сцен, которые она выудила из записей боевых тренировок.

Она с головой ушла в яростную битву: ей необходимо контролировать все банки данных — ведь Толстяк постоянно менял файлы и просматривал разные участки сражения. Светлана даже не чувствовала текущего по лицу пота: он застилал туманом глаза, но она все смотрела на экран, не замечая того, как исказились от напряжения черты ее прекрасного лица.