Звездный венец и судьба

— Вы генерал? — Слова вырвались раньше, чем я смогла остановить себя.

— Не позволяй игривому настрою ввести тебя в заблуждение, — сказал Райвин. — У него репутация почти такая же мрачная, как у меня.

— Спасибо вам за это признание, добрый сэр, — сказал Кабир, взмахнув рукой.

— Я пойду с тобой, — вызвалась тетя Катерина. — Мы можем начать расселять твоих людей.

Кабир и тетя Катерина оставили нас, чтобы отвести драконов во временное жилище. Мы собрали столько палаток и припасов, сколько смогли, и оставили их в саду для драконов. Атос не был готов разместить столько воинов, и мы никак не могли отправить их в город. Люди, вероятно, и так были достаточно напуганы. Иштван отправил послов в каждый храм, чтобы помочь распространить новости, но после всего, что мы пережили, было трудно заручиться их поддержкой.

Наконец прибыл последний из драконов, и Лагина с Бахаром закончили приветствовать вновь прибывших.

— Я думаю, вам двоим следует оставить подношение для Никс на месте нового храма, — объявила Лагина, когда мы шли ко дворцу.

— Завтра прибудут фейри, — возразила я. — У меня должны быть более важные дела, в которых я должна помочь.

— Вы освободили ее из тюрьмы, возможно, она вас послушает, — сказала Лагина. — А ты, ну… есть шанс, что ты сможешь достучаться до нее.

— Богов никогда не заботило, что думают о них их дети, — ответил Райвин.

— Я знаю. Но вы двое — наш лучший шанс завоевать хоть какую-то симпатию, — сказала она.

Чаны с маслом горели, пока несколько рабочих копали и готовили площадку для строительства храма. Это было красивое место, холм с видом на дворец. Безусловно, почетное место.

— Она вообще поймет, если мы оставим подношения, пока она спит? — Спросила я Райвина.

— Я не уверен, — признался он. — Но она знала, что ее игнорировали, пока она была заперта в той пещере. Может быть, они это как-то чувствуют? Я никогда никого из них об этом не спрашивал.

— Нам следовало спросить Диона. — Я рассмеялась. — Можешь себе представить его реакцию?

Райвин улыбнулся. — Я почти уверен, что он считает каждый раз, когда кто-то выпивает бокал вина, данью уважения ему.

— Отчасти так оно и есть, я полагаю, — сказала я.

— Не говори ему этого. Он позволил бы этому забить себе голову.

— Я не уверена, что это могло бы увеличить его эго еще больше, чем оно уже есть, — ответила я с ухмылкой.

— Знаешь, я бы предпочел не видеть тебя с Дионом, но если ты хочешь быть с ним или с кем-то еще… — Райвин вздрогнул.

Я кладу руку ему на плечо. — Не заканчивай это предложение.

Иштван шел к нам, священник широко улыбался, когда он приближался. — Вы пришли посмотреть на прогресс.

— И оставить подношение богине, — добавил Райвин, указывая на ящик, который держал в руках.

— Позвольте мне показать вам, где будут располагаться Наос (прим. ред. — центральная часть храма, в которой находилась статуя божества), — предложил Иштван, ведя нас по грязи.

Прямо сейчас это выглядело не очень, но тот факт, что они уже трудились, превращая это в храм в темноте, впечатлял. Это должно было повлиять на Никс. Надеюсь, достаточно, чтобы она дала нам еще один шанс.

Мы остановились в центре выровненного земляного пространства. — Это будет сердце храма. У нас уже есть заинтересованные послушники, которые хотели бы посвятить свои жизни богине.

— Это… замечательно, — выдавила я. Хотя я не могла представить себя запертой в храме, я знала, что есть те, кто выбрал этот путь. Если это действительно был выбор, я аплодировала их страсти.

Райвин поставил ящик на землю, достал бутылку вина и протянул ее священнику. — Не могли бы вы сказать несколько слов богине?

Иштван улыбнулся, потянувшись за бутылкой, и у меня внутри все скрутило. Это было такое скользкое, сбивающее с толку выражение.

Райвин протянул мне горшочек с медом, затем взял бутылку оливкового масла для себя. Я подождала, пока Иштван откупорит бутылку, затем поднимет ее к небу. — Великая богиня ночи и неба, благодарю тебя за дар расширенного звездного света и возможность оценить красоту темноты. Мы приветствуем твое возвращение и преклоняемся перед тобой. Пожалуйста, прими наши подношения в знак благодарности за все, что ты даешь. — Он вылил вино на землю.

Райвин поднял бутылку. — За почитаемую богиню. — Он вылил масло на землю.

Я на мгновение заколебалась, задаваясь вопросом, знала ли Никс, что было в наших головах, или она могла только слышать, о чем мы говорили. Осознав, что я даже не была уверена, услышит ли она что-нибудь, пока спит, я подняла мед. — Богине ночи.

Я наклонила банку и смотрела, как мед медленно льется на землю. Пока я ждала, пока медленно движущееся вещество выльется из банки, я осознала, что вокруг воцарилась тишина.

Стук лопат прекратился. Болтовня прекратилась. Я подняла глаза и заметила, что мы были одни. Лишь редкое потрескивание пламени нарушало тишину ночи.

— Где все? — спросила я.

Райвин вытащил свой меч из ножен как раз в тот момент, когда нас окружили.

29

Ара