Звездный ветер (СИ)

Я схватила нового знакомого за руку, боясь, что он вдруг скажет, что обеденный перерыв закончен и ему пора в свою лабораторию.

— Спросите его… Ох, дайте сообразить! Спросите, удобно ли ему в рюкзаке! Понимаете, я ношу его в кошачьем рюкзаке, таком, с окошечком.

— Не думаю, что получится, — проговорил Эл, отступая на шаг. — В языке муарманцев нет слова «рюкзак».

— А что есть?

— Дом… пять разных вариантов слова «дом».

— Ох, как же сложно! — я застонала. — Удивительно, что у вас вообще получилось поговорить с Огурчиком. Вы лингвист?

— Нет. Но я очень талантлив, — скромно сообщил Эл. — Однако мне нужно время, чтобы разобраться в словаре. Как этот… Огурчик к тебе попал? Научный эксперимент?

— Что-то вроде, — я вздохнула и принялась снова плескать на муарманца воду.

— Научный эксперимент в туалете?

— Да, и в отеле. А еще в примерочной в магазине, — я хмыкнула. — Хочешь, расскажу.

— Хочу, — Эл запрыгнул на подоконник и посмотрел в окно. — До пятницы я совершенно свободен.

Мы болтали, пока Огурчик не издал невнятный стон.

— Сказал, ему больше не наливать, — перевел Эл.

— Черт! Как же у тебя круто получается с ним говорить! Научи меня! — загорелась я.

— Вряд ли ты справишься, — Эл состроил смешную гримаску. Симпатичный все-таки парень. Это я так, я помню, что у меня бойфренд. — Сложный язык.

— Понимаю, имплант, — позавидовала я. — Здорово, наверное?

— Ну как тебе сказать. Когда привыкаешь, то вроде как таким и родился.

— У нас в универе студентам с имплантами ставят специальную учебную блокировку, чтобы не списывали.

— Здорово, наверное?

— Что?

— Учиться в университете.

— А ты разве не практикант из универа? Не стажер? Как же ты сюда устроился?

— Меня сюда родители… устроили.

— Ясно. Мне вот Пайк тоже всегда говорит: ты уже взрослая, подрабатывай. Пайк — это мой опекун. Тебе сколько лет?

— По факту?

— Да, в земном исчислении.

— Восемнадцать. А так шестнадцать.

— А, понятно — там, где ты жил, год больше.

— Как бы… да.

— Мне двадцать. У тебя еще куча времени, чтобы выучиться. Заработаешь на обучение, прилетай к нам на Эмерею. У нас много воды, еды и колледжей. И клубов.

— Спасибо за приглашение, — Эл кивнул с серьезным видом и удивленно посмотрел в окно.

Я сама слышала какие-то выкрики и скандирование.

— Что там? — поинтересовалась я, подходя к подоконнику.

Эл тактично отодвинулся и «завис» в Сети. Затем тряхнул длинной светлой челкой и сообщил:

— Санкционированный митинг. Против клонирования и киборгов. Заявлен еще неделю назад. Пока все прилично.

Я высунулась наружу. Так-так-так. Кажется, намечается веселье. Во дворе Института стояла кучка людей, окруженная кибер-копами. Митингующим явно было неуютно. Они жались друг к другу и робко выражали протест против засилья искусственного разума. «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, ты обнаружишь, что стал киборгом!» гласил один из ретро-плакатов, явно нарисованный вручную и поплывший во влажном климате Лондонополиса. «Клоны людям не игрушки!» сообщал второй плакат. «Секс с живым человеком лучше!» было накарябано на третьем.

— Интересное утверждение, — задумчиво проговорил Эл.

— Старой бабушки сундук! — фыркнув, констатировала я. — Пойдем научим народ, как нужно митинговать. У меня черный пояс по протестам, — сообщила я удивленному парню. — Состою в семи экологических организациях и в трех течениях. Мой принцип: хочешь, чтобы тебя услышали — ори погромче. Да, Огурчик? — я принялась упаковывать муарманца в бумажный пакет, вытащенный из туалетного «набора» в одной из кабинок.

— Да не заматывай ты его, — сказал Эл, спрыгнув с подоконника. — Скажи всем, что это кибер-кактус, игрушка, для тех, у кого нет времени заниматься живыми цветами. Я видел похожие в магазине в Сети. Говорят, они излучение от комфонов впитывают.

— Точно! — восхитилась я. — Как я сразу не сообразила?

Мы вышли во двор со стороны «курилки». Там как раз с несчастным видом, наблюдая за мероприятием сквозь голопары, дымили виртуальными сигаретами двое сотрудников. Митингующие не пытались прорваться в здание Института, а лишь вяло скандировали: «Даже генетика против!». «Отторгай и неотторжим будешь!»

— Расступись! — весело гаркнула я, подходя ближе. — Эл, сформулируй суть того, что хотел бы озвучить.

Эл призадумался и предложил:

— «Не хочу быть киборгом»?

— Старомодненько, но сойдет, — я прищелкнула языком и настроила свой комфон. Из него над головами митингующих поднялась большая голограмма с предложенными Элом словами.

— Мы же за аутентичность, — робко запротестовала прыщавая девушка слева, видимо, настолько аутентичная, что даже обычные средства от гнойников на лице категорически отвергались ею как элемент модификации.

— Нужно шагать в ногу со временем, — я строго ее пожурила. — Разумеется, не взваливая на себя антиэволюционный балласт. — Кто там, — я указала на здание Института, — заметит ваши бумажки?

— Правильно, — поддержала меня стоявшая справа дама в линялых джинсах. — Мы не против технологий. Мы за разумное их использование.