Звездный ветер (СИ)

Я кивнула, сделала Элу страшные глаза, указав на мирно спящего на полу Томаса, и ай-каб ретировался. Хорошо, что Томас предложил вчера свою защиту, так приятно было рассматривать его, свесившись с кровати. Так-так-так, киборгам для сна нужно часов пять, максимум. И почему тогда мы до сих пор спим?

Я принялась водить пальцем по рыжим бровям, коснулась ресниц и губ…

— А вот этого не надо, — сказал Том, не открывая глаз.

— А что надо? — поинтересовалась я.

— Душ. Желательно похолоднее.

— Чувствуй себя как дома.

Томас появился минут через двадцать, очень холодный и бодрый. Он плюхнулся на мою кровать, потянул меня к себе, и секундой позже я уже сидела у него на коленях. На этот раз я занялась исследованием его плеч, поражаясь их рельефности и твердости. Я всегда с ухмылкой смотрела на крепко сложенных мужчин в рекламе носков, трусов и лазерных станков для бритья, а тут разомлела… совсем. Томас не мигая следил за каждым моим движением.

— Что тут написано? — я ткнула его в татуировку, поняв, что вот-вот потеряю самообладание.

Наконец-то я смогла рассмотреть его тату, целую фразу, набитую витиеватым шрифтом. Рассмотреть, но не прочесть. Буквы, вроде понятные, не складывались в слова.

— «Живи, не спеши, тебя там подождут», — негромко ответил Том. — Это на старо-шотландском.

— Символично.

— Ты даже не представляешь, как.

Я наклонилась и поцеловала его. Очень легко. Губы коснулись губ, дыхание смешалось. Что со мной? Я такая… на себя непохожая. Поцеловала мужчину, потому что поняла: сейчас умру, если не узнаю вкус его губ. Я отстранилась, но крепкие мужские руки обняли меня за талию, подтягивая к себе.

— Чем я это заслужил? — сказал Томас, глядя исподлобья.

— Сама не знаю, — выдохнула я. — Наверное, был хорошим мальчиком.

— Когда это случилось с нами? Как?

— Насчет тебя не уверена. А я просто заглянула в твои глаза. Вот так, — я опять наклонилась к нему.

— Значит со мной это произошло раньше. С первого взгляда. Должно быть, с твоего первого прыжка. Я был так впечатлен… Эй, не нужно драться! Я серьезно! Набью себе тату на другом плече… ту бабочку, как Грег там говорил?

— Мотылек Кирсанова.

— Ага. Ты мой торс-мотылек, Миа Лейнер.

— Не смейся надо мной, сердцеед!

— Я не сердцеед, — со смущенным смешком сказал Том. — Я просто тогда слегка лоханулся. Парни иногда любят поболтать о своих победах, помериться… ну сама знаешь, чем. Кстати, у нас сегодня мужские конкурсы.

— Рубка дров? Гонки на байдарках? — я «в ужасе» округлила глаза. — Или все-таки придется мериться? Можно я посмотрю?

— Идем, — засмеялся Томас. — Иначе останемся тут и дух мистера Пэрри нас проклянет. Он ведь так старался, чтобы все мы встретились.

На маленьком кладбище на окраине Штольцбурга ветер гонял перекати-поле, прямо как на Земле. Мы стояли вокруг свежевырытой могилы. Я наблюдала за Фебом. Он молчал, глядя на гроб. Роузи стояла со спокойным, грустным лицом. Мистер Пэрри был явно прощен.

Молодой викарий произнес речь, неодобрительно поглядывая в сторону двухэтажного здания неподалеку, обвешанного солнечными батареями и торс-капсулами. Через несколько минут нам стала понятна причина сдержанного негодования священника. Из здания появилась целая процессия девиц, одетых и накрашенных мягко говоря очень… нарядно. Многие девушки плакали. Почти все несли в руках цветы и бутылки с виски.

— Кто это? — шепотом спросила я у мэра.

— Жрицы любви, — грустно сообщил тот. — Короче, девочки из борделя. Покойный был ими очень любим.

— Еще бы, — скривившись, пробормотал викарий. — Оставлял у них все свои деньги. Нет чтоб пожертвовать на церковь.

Мистер Пэрри, по всем признакам, при жизни был очень щедр. Девицы хлюпали носами. Некоторые набирали в рот виски и прыскали им на гроб с покойником.

— Местная традиция, — с той же скорбью в голосе сказал мэр, прижимая к груди свою ковбойскую шляпу и поглядывая на небо.

После похорон викарий пригласил нас на проповедь, мы вежливо отказались и поехали на фестивальную поляну.

— Пойду узнаю, что ждет нас сегодня, — с сожалением сказал Томас, выходя из машины. — Насчет байдарок я бы не прочь. А дрова рубить не хочу.

— Не болтай там попусту с Ванессой, — пробормотала я вдогонку. И повернулась к Элу: — Ну что? Что уставился?

— Ничего, — приятель сделал честные глаза. — Ты так смотришь на Томаса, словно заразилась у местных каннибализмом.

— У нас сегодня испытание. Ванесса будет задавать каверзные вопросы. Мы должны знать друг о друге все.

— Нет, вопросов не будет, — сообщил мэр, подходя ближе и овевая нас ядреным запахом пота. — Талисманов освободили от конкурса «А ну-ка расскажи». Это была моя инициатива.

— Почему? — удивилась я.

— Ну сама подумай, — словно ребенку объяснил мне мистер Бауэрман, — что может рассказать о себе гибридник? О маме и младшем братишке? Вряд ли. О том, как воевал на бунтующих планетах в составе кибер-групп, скорее. Грег рассказал мне о боевом опыте мистера Кавендиша. Не думаю, что зрителям такое понравится.

Я еле сдержалась, чтобы не сказать Бауэрману какую-нибудь гадость. Меня остановил Эл. Глядя в спину удаляющемуся мэру, приятель тихо проговорил: