Звездный волк. Истории отдела А

А спустя пару дней после неудачного выезда на природу, когда работа и привычный распорядок жизни вновь вернули в русло, успокоив смятение в душах, я пригласила подругу в свой кабинет попить кофейку и на кое-что посмотреть. Милка пришла с коробкой пирожных и лабораторным бланком анализа воды из бутылки. ТОЙ самой.

– Вот, – положила передо мной лист. – Минеральная вода. И ничего более. Никакого волшебства.

Я кивнула.

– А почему ж тогда ты не дала Феликсу напиться?

– Ну… лучше перестраховаться, – пожала она плечами. – А вдруг? А его желания недвусмысленные все на лбу отпечатаны. Зачем их дополнительно провоцировать? И потом, он же для анализа ничего не оставил бы, а как объяснить, для чего анализ?

Она разлила кофе по чашкам, распаковала пирожные.

– А ты успела что-нибудь пожелать?

Я пожала плечами.

– Может, тоже любви? Невольно. А Дрошнев взял и выдул колдовской напиток. И ничего не произошло.

– Дрошнев и без напитка с тебя глаз не сводит. Что тут совершенствовать? Только вот, что я думаю, подруга. Мы живём не в глухом суеверном средневековье. Всему есть или должно найтись научное объяснение. Если оный случившийся факт всё же имеет место случиться.

– Здравая мысль, – согласилась я. – И выражена складно! Как собираешься её применить?

– Единственное наукообразное объяснение, которое приходит мне в голову – это галлюцинация, – она отпила кофе, поморщилась. – Сахар забыла.

– Галлюцинация тебе каблук прибила на место, вручила нам бутылки с «Архызом», влюбила тебя в тысячелетнего царя, мотала нас где-то двенадцать часов и вернула в исходную точку. Пространства и времени.

– Вот именно возврат в исходную точку и свидетельствует, что ничего не было. Просто мы с тобой нанюхались какой-нибудь пыльцы. У меня даже давление поднялось.

– Мне, правда, кажется, что давление – совсем не от пыльцы, – я потупилась, поймав Милкин свирепый взгляд. – Но согласна, что распространяться по поводу наших приключений в ином измерении или веке не стоит. Только хочу, чтобы ты на кое-что взглянула.

Нажала клавишу. На экране компьютера возникло лицо парня лет тридцати. Глубоко посаженные непроницаемые глаза-буравчики, чёрные сальные патлы до плеч, полоска бледных тонких губ.

Милка перестала жевать.

– Проникающее ранение в горло. Несоблюдение техники безопасности на производстве. Дожидается анатомирования где-то у тебя в закромах. Не попадался ещё?

– Нет, – она отложила пирожное. – Ты мне аппетит перебила.

– Неужели? С каких это пор клиенты на тебя впечатление производят и аппетита лишают?

– Это не может быть тот оборотень. Того Михеич убил. Совпадение…

– Конечно, – согласилась я. – Галлюцинация.

Снаружи, со стороны лесочка, раздался непонятный шум. Вообще-то место здесь, на краю города, тихое, и даже говорить громко не положено, учитывая специфику нашего учреждения. Неэтично! Поэтому понятно, что низкий рык с переходом в вой заинтересовал многих, и к окнам прильнули не только мы.

Перед пустынным входом в здание – а охранник наш доблестный где?? – гарцевал (вот интересно, можно ли сказать «гарцевал» в применении к животному с львиными лапами и драконьей задней частью? Но ведь оно же всё-таки немножко конь! Ладно, пусть будет «гарцевал») на белом грейме высокий русоволосый мужчина в развивающемся меховом плаще. Увидел нас – ха! «нас»! Милку! – в окне, улыбнулся радостно.

– Миэла! Зарна моя купавна! – призывно махнул рукой.

«Chercher le loup» – «

Ищи

волка

»

Я всегда любила смотреть на облака. С детства любила. Причём в любой обстановке – в окно, на улице, на ходу… На бегу даже. Сколько раз из-за этого спотыкалась, в лужи падала! Сколько наставлений и укоров типа «ты-когда-научишься-под-ноги-смотреть??!» выслушала! Но…! Не обучаюсь, наверное. Даже разбитые ладони и слегка (?!) перепачканные вещи – невелика цена за волшебное зрелище, сказочное, завораживающее, особенно перед грозой, когда авангардный массив туч клубится фантастическими формами и всеми оттенками цвета от снежно-белого до тёмно-синего, почти чёрного. В такие минуты физически ощущаешь накопившуюся в небесах силу, непостижимую, таинственную энергию, удерживающую в воздухе тонны воды.

Вот и сейчас далеко за озером, над лесом, серо-фиолетовый грозовой фронт изредка вспыхивал молниями, погромыхивал чуть слышно. Я любовалась им сквозь полуприкрытые веки, нежась на горячем песке. Сюда, на пляж пансионата «Лесные озёра», дождь пока не натянуло. Густой влажный воздух уже пропитался запахами грозы, но солнышко ещё жарило вовсю, и мы с Милкой не торопились вернуться в номер.

В этом году с погодой творилось что-то невероятное. Холодный воздух накрыл морские курорты, знаменитые пляжи и прочие популярные места летнего отдыха. Дожди, ветры, штормы разогнали туристов; остались лишь самые стойкие и упорные, коим и непогода не помеха в процессе любования достопримечательностями.