Звездный зверь

Где-то вдалеке над нами пролетел стратоплан. Они слышали рев двигателей, напоминающий раскаты грома, но не видели его. Джонни лишь надеялся, что этот корабль не ищет их. Спустя несколько минут, всматриваясь по сторонам, он увидел небольшую точку. Он питал надежду, что это просто орел, но очень скоро стало ясно, что это человек с ранцевым вертолетом.

— Ламокс, остановись. Приклонись к скале, сделай вид, что ты часть этой скалы.

— Часть скалы, Джонни?

— Перестань болтать и делай, что я тебе говорю.

Ламокс замолчал и прижался к скале. Джон Томас соскользнул на землю и спрятался за его головой, стараясь быть как можно незаметней, ожидая, когда этот человек пролетит мимо.

Однако тот не пролетел, а опустился очень знакомым рискованным способом. Джонни с облегчением вздохнул, увидев, как Бетти Соренсон опустилась на то место на дороге, где они недавно стояли. Она крикнула:

— Привет, Джонни и Лами, — затем повернулась к Джонни, уперлась руками в бока и сказала: — Ну и хороши же вы оба, однако. Убежали, не сказав мне ни слова.

— Я хотел это сделать, честное слово, но у меня не было никакой возможности… Мне очень жаль, что так получилось.

Ее лицо смягчилось. Она улыбнулась.

— Ничего, сейчас я лучшего мнения о тебе, чем раньше. Во всяком случае, ты сделал хотя бы что-то. Джонни, я боялась, что ты сам окажешься похож на большого Ламокса, что тобой может помыкать кто угодно.

Джон Томас решил, что лучше не спорить. Он был очень рад видеть девушку и совсем не обиделся на ее слова.

— Да… а все-таки, как тебе удалось найти нас?

— Что? Послушай, тебя ведь не было целых два дня — и вы все еще находитесь на расстоянии кратковременного полета от города. Неужели ты думаешь, что вас здесь не найдут?

— Ну, это так, но все же откуда ты знала, где нас искать?

Она пожала плечами.

— Очень старый способ. Я старалась думать, как думал бы мул, и искала на том пути, по которому пошел бы мул. Я поняла, что ты направишься по дороге, поэтому вылетела очень рано, еще до рассвета, и полетела над ней. Если вы не хотели, чтобы вас быстро поймали, следовало сойти с дороги и где-нибудь спрятаться. Ну, двигаемся дальше. Лами, старина, давай пошевеливайся.

Она протянула руку, и Джонни помог ей вскарабкаться. Ламокс двинулся вперед.

— Я все время смотрю, где бы свернуть с дороги, — с нервозностью в голосе объяснял ей Джонни. — Но так и не удалось найти подходящего места.

— А, понятно. Чуть далее, за следующим поворотом дороги, водопад Адама и Евы, и мы можем там уйти от дороги, как раз над водопадом.

— Так вот где мы находимся!

— Да. — Бетти потянулась вперед, пытаясь разглядеть, что находится за поворотом, и при этом впервые заметила руки Ламокса. Она ухватилась за Джона Томаса:

— Джонни! У Лами на шее удав!

— Что? Не глупи, это просто его правая рука.

— Его что?.. Джонни, ты заболел?

— Успокойся и не хватай меня так. Я сказал — руки. Те припухлости, которые у него были — это оказались руки.

— Припухлости… Руки… — она вздохнула. — Я встала сегодня слишком рано и еще не завтракала. Потому просто не в состоянии воспринимать такие шокирующие новости. Попроси его остановиться. Мне необходимо посмотреть на это.

— А что же насчет того, чтобы сначала куда-нибудь спрятаться?

— А, да. Ты прав. Ты всегда прав, Джонни, но только спустя две-три недели.

— Не напрягай остроумие. А вот и водопад.

Они миновали водопад. Ложе каньона стало подниматься, приближаясь к дороге, и Джон Томас при первой же возможности свернул Ламокса в сторону. Место, где они сделали остановку, напоминало ему тот бивуак, где он с Ламоксом провел предыдущий день. Джонни почувствовал себя гораздо лучше, когда Ламокс оказался в укрытии под высокими толстыми ветками. Пока они готовили завтрак, Бетти рассматривал новые руки Ламокса.

— Ламокс, — сказала она, — ты ведь не говорил об этом ни слова…

— Вы и не спрашивали меня, — возразил он.

— Всегда отговорки! А что ты можешь делать этими руками?

— Могу бросать камни. Правда, Джонни?

— Нет, нет, — поспешно сказал Джон Томас. — Бетти, как тебе сварить кофе?

— Все равно как, — задумчиво ответила она, продолжая разглядывать руки Ламокса. Какая-то смутная мысль беспокоила ее, что-то насчет этих рук, но она никак не могла ее уловить. Это тревожило, и она заставляла свой мозг работать аналогично электронно-вычислительной машине, пытаясь проанализировать свои ощущения. Ну да ладно. Сначала все-таки нужно позавтракать.

Когда они наконец скормили всю «грязную посуду» Ламоксу, Бетти откинулась на траву и сказала Джону Томасу:

— Непослушный ребенок, представляешь ли ты, какую бурю вы вызвали?

— Я, наверное, очень досадил шефу патруля Драйзеру?

— Уж что верно, то верно. Но это такая ерунда, что не стоит даже упоминать.

— Тогда — мистер Перкинс?

— Правильно. А еще?

— Конечно, мама.

— Да уж… Она бросается из одной крайности в другую. То слезливо вопит, что у нее пропал ребенок, то возвещает, что ты ей больше не сын.

— Да, это похоже на мою маму, — признался он с чувством стыда. — Но сейчас это уже неважно. Я знал, что все они рассердятся, но все равно должен был это сделать.