Звездочет

— Похоже, ты говоришь о Бьянке, — промолвил Франческо, стараясь скрыть звучавшее в его голосе удивление. — Что еще ужасного она сделала?

— Три часа назад ваша драгоценная Бьянка ушла из палаццо, чтобы помочь какой-то роженице, — мрачно объяснил Йен. — А роженица — в цейхгаузе. Возможно, она все еще там, вот только осталась ли она в живых после того, что случилось.

Молчание в гондоле не нарушалось до тех пор, пока они не прибыли к цейхгаузу. Сначала они увидели разрушения, которые принес взрыв, потом услыхали какофонию криков: что-то выкрикивали мужчины, плакали дети, рыдали женщины. Кто-то бегом выносил из обломков зданий остатки уцелевших инструментов.

Монашки, жившие при церкви, сбились с ног, пытаясь разместить многочисленных раненых — и тех, кто приходил пешком, и тех, кого привозили на телегах и даже приносили на закорках. Несколько монашек толпились вокруг маленькой фигурки, которая стояла посреди всей этой неразберихи и отдавала указания. Йен лишь покачал головой, недоумевая, как эта невысокая босая женщина смогла взять на себя командование в трудной ситуации. И вдруг… Ничто в незнакомке: ни босые ноги, ни рваное запачканное платье, ни покрытые сажей волосы, ни перебинтованная голова — не напоминало о Бьянке, однако он был уверен, что это именно она. Его предположение подтвердилось, когда она, заметив Франческо и Роберто, оставила свой пост и бросилась им навстречу.

— Слава Богу, вы здесь! — Бьянке захотелось обнять их и расцеловать, но время было слишком дорого. — Доктор цейхгауза и его работники были моими первыми пациентами, а единственная сестра милосердия получила ранение, так что работать не сможет. У большинства поступающих серьезные ожоги, но есть и переломы. К счастью, пока никто не умер.

Роберто потрогал ее повязку, и Бьянка невольно заморгала.

— А ты уверена, что тебе не надо лежать, детка? — заботливо спросил он.

— Это пустяки, — возразила она, справившись с головокружением. — Я просто на время потеряла сознание, когда что-то упало на меня во время взрыва.

— Что именно?

— Обломок фасада. Но Нило быстро привел меня в чувство, и, как видите, со мной все в порядке.

Они втроем побежали в наспех сооруженную больницу.

Облегчение, охватившее его, когда он увидел ее живой, быстро сменилось гневом и негодованием на то, что она так нелепо рисковала жизнью. О чем она думала, отправившись посреди ночи в самую опасную часть Венеции? Одна! Даже не испросив у него разрешения!

Слева Йен увидел группу людей, пытавшихся загасить пламя на строящемся корабле. Справа люди выстроились в ряд и передавали из рук в руки ведра с водой из канала для тушения горевшего здания. Какой-то мальчик, возможно, помощник одного из корабелов, тащил две большие бадьи с водой, согнувшись от их тяжести. Йен бросился ему на помощь, поставив одну бадью себе на плечо, и тут же оказался в гуще дел. Работая как машины, они лили и лили воду на огонь. Наконец их усилия увенчались успехом: пламя стало отступать.

Казалось, прошло несколько часов, прежде чем вереницы стали распадаться.

Йен увидел в клубах дыма высокую фигуру брата Криспина.

— Эй! — закричал Йен, замахав рукой, чтобы привлечь его внимание.

Улыбнувшись, Криспин поспешил к Йену.

— Джордже сказал мне, что Бьянка пропала, — заметил Криспин, не скрывая озабоченности.

— Можешь не беспокоиться о ней. Она сейчас на своем месте. Вокруг нее кровь, раненые и монашки. Ну, в общем, такого же, как она, сорта женщины.

Криспин был поражен, как быстро его будущая родственница оказалась в центре этого ада. Он хотел было спросить об этом брата, но передумал.

— Я искал тебя, — промолвил он. — На месте взрыва что-то не так. Однако склад поврежден меньше, чем можно было ожидать. Как бы там ни было, нам понадобится твое заключение.

В юности Йен серьезно увлекся артиллерией, в особенности его интересовал порох. Как-то он почти целое лето провел в своей лаборатории и однажды заявил, что готов произвести взрыв необычайной силы. Фоскари восторгался не только силой созданного им пороха, но и тем, что он не портился в воде, а значит, был незаменим в морских битвах. Именно благодаря секрету этого нового и чрезвычайно сильного пороха Венеция смогла одержать победу в морской битве при Лепанто, что позволило Арборетти завоевать право продавать и хранить взрывоопасные вещества в городе на воде. И именно взрыв пороха вызвал сейчас многочисленные разрушения в цейхгаузе.

Йен был вынужден согласиться с Криспином: взрывоопасные боеприпасы не были отправлены вовремя в Англию, склад Арборетти был доверху наполнен ими. Такого количества пороха, которое там хранилось, было бы достаточно для того, чтобы на воздух взлетел весь цейхгауз. Однако передняя часть фасада устояла, как удержалась и часть боковой стены.

Фоскари попытался понять, с одной стороны, причину взрыва, а с другой — причину того, что боеприпасы не рванули в полную силу.

Судя по результатам взрыва, на складе недоставало почти половины пороха, то есть около семисот тонн.