Звездочет. Любовник фортуны

— А вот и наш диверсант… — констатировал подоспевший полковник Строков, осторожно трогая одно из тел больной ногой — так ему казалось уважительнее к чужой смерти… или оборвавшейся жизни… или затухающей… или попавшей в тупик… — Только какой из них?.. Получается, их было не двое, а трое… одного я еще там положил… старика…

Он склонился над телом и прощупал сонную артерию.

— Ну, что?.. — прищурившись поинтересовался капитан.

— Этот вроде жив… сердчишко работает… вон, ноздри раздул…

Багровые веки дрогнули. Затрепетали остатки опаленных ресниц. Шевельнулись пересохшие губы. Опустилась вниз сгоревшая бровь. Улетающий самолет растворился в неподвижных полуприкрытых глазах, матовых, будто печеные яблоки.

Все было кончено.

На вздувшихся волдырями обожженных запястьях рук защелкнулись наручники.

Вечером того же дня в Турции, в лагере наемников, в штабной палатке перед небольшим переносным телевизором сидел Жерар Бронье. Он дергался и нервно кусал обветренные губы. Жестянка из-под консервов была переполнена окурками. Его лицо, приобретшее за последние несколько часов желчно-печеночный оттенок, блеклым блином бледнело в голубоватых отблесках экрана. Мерцали воспаленные глаза. Его нетерпеливые вздохи наполняли помещение и вытекали вместе с дымом за брезентовые створки в тревожную непредсказуемую темноту.

Координатор напугал его своим неожиданным появлением, возникнув словно привидение в тускло освещенном пространстве.

— Жерар, дружище! А как накурил… что это ты здесь смотришь?.. Уединился… Порнушку?.. Ну-ка, ну-ка… Брось… давай-ка лучше поговорим!..

Координатор весь так и лучился сарказмом. Он выхватил пульт из расслабленных пальцев Бронье и нажал красную кнопку выключателя.

— Зачем?!.. — взвился Бронье. — Сейчас будут новости CNN из России!.. Я жду, как дурак… а ты… — Бронье обиженно потянулся за пультом.

— Да знаю я уже эти новости, Жерар, — изменив тон, презрительно усмехнулся координатор. — Все уже знают, один ты ничего не знаешь… Наша птичка благополучно приземлилась. А наш нежный маленький принц преспокойно ступил на российскую землю в спецаэропорту в Дивноморском… в сопровождении небезызвестного нам генерала Шевцова… старого хрена… Ну, как тебе это?.. А?.. Хорошие новостишки?..

Язвительная рожа координатора окончательно добила Бронье.

— Этого не может быть… — в изнеможении пролепетал он, растерянно заморгав слипшимися ресницами. Глаза давно уже слезились от неумеренного курения. Обычно он себя предельно ограничивал. Но сегодня…

— Короче, — прекратив едкие шутки, серьезным тоном продолжил координатор. — Принц долетел. Россия идет на сближение с арабским миром… Договоры… контракты… нефтяные поставки… деньги… миллионы зеленых… И все это с твоей легкой руки! Молодец, Жерар! Ты вообще-то на чьей стороне играешь? Или это просто ловкий случайный гол в свои ворота?!

— Он не мог долететь… — упрямо гнул свое Бронье. Его глаза то собирались в кучку, то разбегались в разные стороны. От прежней лихой уверенности в себе не осталось и следа. Сейчас это был совершенно не тот человек, который еще вчера цинично снимал «Командирские» часы с бездумно убитого им человека, упиваясь безнаказанностью и властью. — У меня там было два стрелка!.. Два снайпера!.. Два…

— Да хоть двадцать два!.. Все это может теперь перейти в руки России… Все эти нефтяные миллионы… доллары… и… если ты не понимаешь, что это значит, я тебе объясню. Это очень плохо! Жерар…

Бронье в отчаянии замотал головой.

— Не-е-ет…

— Ты не справился с работой, — со змеиным спокойствием заявил координатор, озарив Бронье полуулыбкой Джоконды.

— Я сделал все, что мог… — прошептал тот сдохшим, потухшим, абсолютно безнадежным голосом, в котором даже не слышалось хрипотцы и разнообразия звуков и чувств. Только один, какой-то педерастический тон… подавленный и черно-белый.

— Надеюсь, оба твои стрелка мертвы, — жестоко продолжал добивать его координатор, — потому что если они живы… — Бронье с тоской впился в него испуганным взглядом. — Так вот, если они живы, тебе очень плохо будет, Жерар. — Координатор отвернулся.

— Да… — Бронье, шатаясь, поднялся и неверной походкой двинулся к выходу. Куда девалась его замечательная военная выправка.

— Запахни за собой створки, Жерар. Я не хочу вставать, — бросил координатор ему в спину.

Сказочная турецкая ночь накрыла Бронье черным одеялом из детских кошмаров. «…В черной, черной комнате стояла черная, черпая кровать… На черной, черной кровати лежало черное, черное одеяло…» — припомнился ему завалявшийся в памяти далекий зловещий шепот соседской девчонки, вещавшей голосом прорицательницы страшную сказку… Иногда детство достает нас в самый неподходящий момент, бьет по голове, когда ищешь понимания и поддержки, вместо того чтобы прибавить сил и не дать сорваться с колес…

Бронье захохотал, как помешанный, и бросился на колючую проволоку… Рука самопроизвольно потянулась к пистолету…