Звездочеты

– В том-то и дело! Ибо в этой, как вы ее назвали, герметично закрытой камере мирзы Улугбека, ученые обнаружили, по выражению того же Герасимова, феноменальное количество хитиновых оболочек мушиных куколок, – не удержался я от резкого выпада. – Извините уж за столь неэстетичную подробность, но факт есть факт. И этот факт перечеркивает возможность сохранности бумаги, то есть, клетчатки, в первозданном практически виде.

– У вас всё? – усмехнулся он, не обнаруживая и тени смущения.

– Нет, не всё! – отрезал я и нанес ему окончательный, как мне казалось, нокаутирующий удар: – По рассказам старожилов, в середине девятнадцатого века, накануне вступления в Самарканд русских войск, вблизи Гур-Эмира проводились строительные работы, в ходе которых по неосторожности был запружен один из крупных арыков. К тому моменту, когда спохватились и разобрали запруду, вода успела затопить подвальное помещение склепа. Правда, воду быстро вычерпали, но было очевидно, что она частично просочилась в саркофаги. Археологическая экспедиция 41-го года подтвердила и этот факт тоже. Пускай внутрь саркофага попало даже совсем немного воды, но ее испарения все равно повредили бы документ. Однако на нем нет никаких следов, которые указывали бы, что он побывал в жидкой среде.

Надыбин выдержал мой натиск с олимпийским спокойствием, более того, заулыбался еще шире.

– А теперь взгляните сюда, дорогой друг, – он помахал в воздухе тем самым темно-желтым «конвертом».

Впрочем, мне уже было ясно, что это никакой не конверт.

– Это футляр из тончайше выделанной прочнейшей кожи! – с сардонической улыбкой нанес мне ответный удар Надыбин. – Готовясь в дальний путь, Улугбек, конечно же, мог предположить, что его одежда намокнет при переправе через реку или в случае внезапного ливня. И он заранее заказал непромокаемый футляр для столь важного документа. Нет, вы только пощупайте, какая кожа!

Я помял футляр в руках, посмотрел его на свет.

Кожа была тонкой, как шелк, и настолько мягкой, что футляр свободно умещался в кулаке. По его периметру на просвет виднелась цепочка еле заметных дырочек.

– Документ был вложен в этот футляр и прошит вместе с ним по краям крепкой нитью, а может, и жилой, – пояснил с победоносным видом Надыбин. – В свою очередь, футляр был пришит изнутри к халату, возможно, даже под подкладкой. Вот почему документу не причинили вреда ни время, ни насекомые, ни вода… Очевидно, кожаный футляр крепился к халату менее прочными нитями, чтобы их можно было быстро сорвать при необходимости. За пятьсот лет эти нити истлели, и футляр отделился от одежды. Притом, тело ведь лежало в особой позе, с приподнятым правым плечом, и, вероятно, футляр проглядывал каким-то краешком сквозь прорехи в истлевшем халате… Ну, я вас убедил?

Что я мог ему ответить?

– Сам футляр вы отдавали на экспертизу?

– Конечно! И тоже разным, независимым друг от друга специалистам. Все, без исключения, датировали его серединой 15-го века, а регионом происхождения материала назвали Среднюю Азию. Те же повреждения, что все-таки имеются на документе, возникли в результате менее щадящих условий для хранения в течение последних десятилетий, то есть, уже после извлечения документа из саркофага…

Признаться, Надыбин уложил меня на обе лопатки.

И, знаете, что я вам скажу?

В глубине души я был только рад этому. Я ведь не из вредности с ним спорил. Мне тоже хотелось узреть чудо, но настоящее, без обмана!

Неужели оно, настоящее чудо, действительно передо мной?!

– Ладно, – сказал я. – Не буду изображать из себя непреклонного адепта махровой официальщины, каковым никогда не являлся. Готов даже допустить, что вашей версии не откажешь в логике. Но меня сильно смущает одно обстоятельство, о котором я уже упоминал. С момента вскрытия гробницы прошло более 70 лет. Почему за это время древние книги из библиотеки Улугбека так и не выплыли хоть где-нибудь. Почему этот наш мистер Икс, этот таинственный советский расхититель гробниц, не воспользовался богатыми плодами своей бесчестной акции? Уж не он ли является продавцом документа? Сколько же тогда ему лет? Сто или больше?

– Попробуйте взглянуть на дело под другим углом и тогда, быть может, простые ответы придут к вам сами собой, – продолжал дожимать меня Надыбин. – Гробница Улугбека была вскрыта накануне войны. Документ, как вы изволили видеть, написан на фарси, то есть, по-таджикски, а наш персонаж этой письменности, наверняка, не знал, поскольку принадлежал к европейской части населения города. Возможно, он планировал постепенно найти надежного переводчика, затем отыскать тайник и уже видел себя в мечтах обладателем несметных сокровищ. Он ведь, скорее всего, не догадывался, что речь идет лишь о старинных книгах. Но тут вмешались форс-мажорные обстоятельства: война! Нетрудно предположить, что наш мистер Икс, этот расхититель гробниц, как вы его назвали, имел, вероятнее всего, призывной возраст. То есть, вскоре он был мобилизован и отправлен на фронт, где, надо полагать, погиб. Похищенный же им документ остался лежать в тайнике, но теперь уже в другом.