Звездочёт из Нустерна и таинственный перстень

Себастьян опомнился, только когда вышел на площадь. День приближался к концу. Солнце окрашивало город в теплые оранжевые тона. Тень ратуши заполнила половину площади, а ее теневой шпиль медленно пробирался переулками к Восточным воротам. Никогда прежде Нустерн не казался Себастьяну таким красивым. И виной тому была удивительная племянница бургомистра. Все, что произошло несколько минут назад, представлялось звездочету сном. Вправду ли он признался в любви Леоноре? Вправду ли она так уверенно дала понять, что любит его? Нет, сейчас это казалось невероятным! Оставалось одно – верить сердцу и памяти.

Однако Себастьяну некогда было размышлять о своем, еще слишком призрачном, счастье. Ему надлежало отыскать профессора Инсекториуса, хотя он совершенно не понимал, какое отношение тот может иметь к делу Леоноры. Здесь вообще были одни загадки. Зачем, например, Самюэль Карабус перед своим исчезновением выспрашивал дорогу к дому Артура? Что с ним, Карабусом, произошло? Если он жив, как утверждает Леонора, то где он сейчас? И чем ему может помочь профессор естественной истории, увлекающийся энтомологией? Да и что вообще все это значит?

От множества вопросов голова у Себастьяна шла кругом. Он понимал: ему не справиться без Бальтазара, тем более что тот, как показалось вчера звездочету, кое-что понял во всей этой запутанной истории.

Себастьян уверенно перешел площадь, обогнул здание ратуши и оказался у дверей архива. Звездочет толкнул дверь, но она оказалась запертой. Он постучал, но никто не ответил. Он постучал еще раз, потом еще… и так стучал минут пять без передышки. Результата не было никакого. «Вот новости, – подумал Себастьян. – Теперь еще Бальтазар пропал. Куда он подевался?» Было ясно, что до архивариуса ему не достучаться. Значит, предстояло самому распутывать весь этот клубок. Мысль о том, что профессор Инсекториус повинен во вчерашнем скандале и теперь прячется не только от горожан, но и от собственной жены, Себастьян сразу же отбросил как совершенно нелепую. Вспомнилось ему, между прочим, и вчерашнее странное уверение архивариуса, что Артур будто бы улетел в окно в виде маленького мотылька. Себастьян тотчас же прогнал это воспоминание.

Он еще долго стоял, подпирая здание ратуши и составляя в уме всевозможные планы, пока простая мысль о том, что за время разговора с Леонорой Артур, вероятно, нашелся и теперь спокойно потягивает вино в своем саду в беседке, не заставила звездочета поспешить к дому профессора.

Если бы Себастьян имел хотя бы половину той наблюдательности, какой обладал его друг Бальтазар Букреус, то он наверняка обратил бы внимание на закутанного в черный плащ человека, который маячил на углу Гончарной улицы, а прежде того – возле дома бургомистра. Но Себастьян был рассеян, как и все влюбленные. Он и теперь не заметил, что “черный плащ”, держась на некотором расстоянии, поминутно ныряя во встречные переулки, неотступно следует за ним.

Надежды звездочета не оправдались: Артур Инсекториус не нашелся. Напротив того, новости были самые печальные. Себастьян застал Эмилию за странным занятием. Она, неистово орудуя лопатой, перекапывала одну из лучших своих клумб.

– У меня всегда так, – сказала несчастная жена профессора, – стоит случиться какой-нибудь неприятности, – я сразу начинаю пересаживать цветы с места на место. Это очень успокаивает. Вы не пробовали?

Приход Себастьяна отвлек Эмилию от работы. Она провела гостя в беседку, принесла кувшин традосского вина и, усевшись напротив него, принялась рассказывать. Оказалось, что весь город благодаря весельчаку-студиозусу уверовал в то, что именно профессор шутки ради выпустил вчера на гостей Леоноры насекомых из своей коллекции. Горожане явились к дому профессора выразить свое возмущение. Эмилия, по ее словам, не понимала, как она смогла пережить такой позор. Но каковы горожане! Вместо того чтобы утешить несчастную в ее горе, они принялись хулить бедного профессора, хотя еще неизвестно, жив ли он.

– Вы, господин Нулиус, единственный во всем городе, кто не покинул меня, – говорила Эмилия, утирая слезу. – Вы настоящий друг моего милого, несчастного профессора. Но что мне делать, что? Весь город ополчился на меня. Теперь никто не купит у меня цветов на свадьбу или ко дню рождения, никто не придет в мой цветник насладиться бодрящим ароматом и потешить глаз буйством красок! И в довершение всего, уже скоро сутки я нахожусь в глупом положении соломенной вдовы.

Себастьян, как мог, утешал Эмилию, но большого облегчения ей не принес. Да и чем, какими словами можно было утешить ее? Артур пропал, не оставив никаких следов, ни малейшего намека на то, где его искать. Звездочету оставалось только заверить Эмилию, что он непременно найдет ее мужа.

– Да-да, – оживилась Эмилия, – вы найдете, я верю в вас, господин Нулиус.

– Я сделаю это. Мне бы для начала отыскать архивариуса Букреуса…

– Как! – воскликнула Эмилия. – Архивариуса? А разве его не посадили в темный чулан?

– В темный чулан? – удивился Себастьян. – Зачем это?