Звездочка

Она прилегла на постель и прикрыла глаза, прижав трубку к уху. У них состоялась совершенно нормальная беседа. Они болтали об Агнес, об одноклассниках, о ремонте библиотеки. На секунду она притворилась, что все это важно, и получила удовольствие от их с Юханнесом разговора.

Через какое-то время речь зашла об их общих воспоминаниях. Не сопротивляясь, Тереза позволила другу перенести себя в их грот, напомнить о поездках на велосипеде, купании на пляже, загоне с овцами.

Они проболтали два часа. Положив трубку, Тереза достала дрель и взвесила ее в руке. Вдруг все задуманное показалось ей невозможным.

Тогда девочка сделала выпад, включив дрель и представив, что ей оказывают сопротивление. «Урд!» — выкрикнула она.

«Урд».

Ночью ей удалось немного поспать. Дрель Тереза взяла с собой в постель. Ее пальцы крепко сжимали мягкую удобную рукоятку, будто специально созданную для ее руки.

12

Человек может вынашивать замысел убийства, но скрывать его за широкой улыбкой. Человек может фантазировать о реках крови и разлетающихся в стороны мозгах, но при этом завтракать, напевая себе под нос. Однако, даже если нет никаких внешних признаков, рано или поздно его окружение что-то заподозрит. Потому что это сочится из человека, исходит от него как излучение.

Родители Терезы стали ее побаиваться. Им не за что было зацепиться, дочь не делала и не говорила ничего особенного, но вокруг нее создалось особое мерцание — мрачная аура, которая повергала их в дурное настроение, стоило им войти в дом. Когда во вторник утром Тереза попросила подвезти ее в Эстерюд пораньше, примерно за час до поезда, никто лишних вопросов задавать не стал. Родители знали, что она снова едет в Стокгольм встречаться с подругой. Если ей нужно в город пораньше, то ее отвезут туда пораньше.

Рюкзак Терезы выглядел тяжелым, и Йёран предложил понести его, но дочь смерила его взглядом, от которого руки опустились сами собой. Всю дорогу до Эстерюда Йёран с Терезой просидели молча. Девочка назвала адрес, и отец спросил:

— Разве тут не Юханнес живет?

— Да.

— Так ты к нему в гости идешь?

— Да.

— Отлично! Может, это тебя… взбодрит.

— Надеюсь.

Выйдя из автомобиля, Тереза взяла рюкзак и осталась стоять, повесив голову и не захлопывая дверцу. Когда она посмотрела на отца, в его взгляде читалась боль. Наклонившись к ней через сиденье, Йёран протянул дочери руку: «Крошка…»

Сделав шаг назад, Тереза быстро произнесла:

— Я пока не знаю, поеду ли в Стокгольм. Если что, я позвоню.

С этими словами она захлопнула дверцу автомобиля, развернулась и вошла в подъезд.

Йёран сидел не двигаясь, положив руки на руль. Когда дочь вошла внутрь, он сгорбился и опустил голову на ладони. Лбом он случайно нажал на звуковой сигнал. Услышав громкий звук, Йёран вздрогнул и выпрямился, озираясь по сторонам. Неподалеку стоял мужчина его возраста, в руках — пакеты из продуктового магазина и смотрел в упор на Йёрана. Йёран помахал ему, завел двигатель и тронулся с места.

Тереза поднесла палец к кнопке звонка и остановилась в нерешительности. То, что ей сейчас предстоит, может оказаться весьма и весьма мучительным. Уходя, она даже не обернулась помахать отцу, но с Юханнесом ей необходимо попрощаться. Только после этого она сможет действовать. А там уж будь что будет.

Поэтому теперь, когда ее большой палец завис в сантиметре от белой кнопки, Тереза чувствовала себя главнокомандующим, который принимает решение: запустить ракеты, которые положат начало мировой войне, или нет. Самое ужасное, она пока не понимала, что именно приведет в действие страшный механизм — если она нажмет или если не нажмет.

Она нажала кнопку звонка. Никакого рева двигателей внутреннего сгорания, пожирающих двенадцать литров ракетного топлива в секунду. Никаких воплей ужаса, издаваемых жителями Земли. Только мелодичное треньканье и звук шагов в прихожей.

Юханнес открыл дверь. Выглядел он так же, как и все это время с момента своего превращения. Розовая футболка, шорты цвета хаки, кожу уже покрывает легкий загар, хотя лето еще только началось. С блеском в глазах он развел руки в стороны и, прежде чем Тереза успела этому воспрепятствовать, заключил ее в объятия.

— Привет! Как я рад тебя видеть!

— И я тебя, — пробормотала Тереза ему в плечо.

Парень сделал шаг назад, держа ее за плечи и оглядев с ног до головы.

— Как дела? Выглядишь не то чтобы очень, если честно.

— Спасибо.

— Да не обижайся. Ты же понимаешь, о чем я. Проходи!

Тереза прошла в гостиную, неся рюкзак за собой, и села в кресло. Обстановку квартиры будто собрали по кусочкам, притащив вещи из разных домов, принадлежащих людям с исключительно дурным вкусом. Ничто ни с чем не сочеталось — рядом с антикварным на вид торшером громоздился искусственный цветок на плексигласовом ящике. «У мамы дел по горло, — объяснил Юханнес, — ей некогда заниматься оформлением интерьера».

— А мама Агнес это видела? — спросила Тереза, еще раз оглядевшись.