Звездочка

На столе валялся тюбик с тресковой икрой «Каллес». Джерри выдавил пасту себе на хлеб, нажав прямо на середину тюбика. Леннарт демонстративно взял тюбик и стал выдавливать пасту с самого конца, постепенно заворачивая хвостик тюбика. Он почувствовал, что виски начинают пульсировать от подступающей головной боли.

Быстро проглотив бутерброд, Джерри откинулся на спинку стула, заложил руки за голову и оглядел кухню:

— Немного заняты, говоришь?

— Ты за деньгами явился? — сразу перешел к делу Леннарт, достав бумажник.

Джерри скорчил гримасу, будто такая мысль никогда раньше не приходила ему в голову, и пристально взглянул на мать.

— А что у тебя со щекой? Это он тебя ударил? — поинтересовался Джерри, склонив голову набок.

Лайла покачала головой, но в ее жесте было настолько мало уверенности, что она с тем же успехом могла бы ответить «да». Джерри кивнул и почесал небритый подбородок. Леннарт так и стоял, протянув сыну раскрытый бумажник. Между пульсирующими висками будто проскочил разряд, наполнив голову резкой болью.

Вдруг Джерри рывком привстал со стула, наклонившись в сторону отца, который машинально отпрянул. Не успел он опомниться, как бумажник перекочевал в руки сына.

Напевая себе под нос, Джерри залез в отделение для банкнот и с ловкостью, какая была свойственна его пальцам в детстве, выудил три купюры по сто крон.

— Жизнь нынче недешевая, — сказал он, бросив бумажник отцу. Затем подошел к матери и погладил ее по волосам. — Надо бы поосторожней, отец, это ведь моя мамулечка, а не кто-то там. Рука Джерри осталась лежать у матери на плече. Лайла крепко сжала ее своей ладонью, будто поверила в этот прилив нежности. Любое прикосновение сына — на вес золота, и не важно, чем оно вызвано. Леннарт смотрел на них с отвращением. Почему эти вечно преисполненные жалостью к себе чудовища стали его семьей? Как случилось, что он посадил на себя два жирных пятна, от которых теперь никак не мог отделаться?

Джерри убрал руку с плеча матери и шагнул к Леннарту. Тот инстинктивно отступил назад. Пусть в этой махине весом чуть более центнера преобладает жир, а не мышцы, сын все равно значительно сильнее. И потом, он способен на все. Абсолютно на все.

— Сынок, — жалобно протянула Лайла тоном матери, которая стоит рядом с непослушным отпрыском, не решаясь поднять на него руку, и упрашивает: «Не мучь лягушек, им же больно!»

На удивление Джерри послушно остановился:

— Да, мамуля?

— Ты все неправильно понял.

— Тогда объясни, в чем дело! — потребовал он, обернувшись к матери.

Лайла перевела взгляд на мужа. Леннарт сердито мотнул головой. Лайла была в растерянности, оказавшись между молотом и наковальней. Загнанная в угол, она решила прибегнуть к своей привычной уловке.

— У меня все ужасно болит, — промямлила она, уставившись в столешницу.

Пусть сама Лайла и не рассчитывала на такой эффект, но все произошло, как Леннарт и надеялся. Джерри устало покачал головой. Выслушивать очередную порцию нытья о больных ногах, рези в затылке и обо всех существующих побочных эффектах от лекарств, которые она даже не принимает, он не собирался. Шаркая, Джерри направился в прихожую, по пути чуть задев голову жирафа — неваляшку спрятать забыли. У Леннарта на мгновение остановилось сердце, но сын ничего не заметил и вышел из кухни. Он наклонился натянуть мотоциклетные ботинки, а Леннарт выскочил в прихожую, чтобы заслонить спиной слегка покачивающуюся неваляшку.

— Ого! Ты проводить меня решил? Какая честь! — ухмыльнулся Джерри, взглянув на отца.

— До свидания, Джерри.

— До скорых встреч, папаша!

Дверь шумно хлопнула. Выждав секунд десять, Леннарт быстро пересек прихожую и запер дверь на замок. С улицы послышался рев мотоцикла, который стал постепенно отдаляться. Леннарт потер виски, почесал глаза и перевел дыхание.

Когда он снова вошел в кухню, Лайла сидела в той же позе. Сгорбившись, она расправляла невидимые складки на блузке, словно девчушка, которую вогнали в краску. Заблудившийся солнечный луч проник в комнату и заиграл на ее волосах, тут же засверкавших золотом. Леннарт, сам того не ожидая, вдруг проникся нежностью к жене. Увидел, как она одинока. Как они оба одиноки.

Он молча сел напротив Лайлы, взяв ее ладонь в свою. Тишина. Дом отдыхает после нашествия Джерри — настоящего стихийного бедствия. А ведь раньше все было иначе. И закончиться могло совсем по-другому. Леннарт позволил воспоминаниям овладеть им ненадолго.

— О чем ты задумался? — спросила Лайла, выпрямившись.

— Да так… Понимаешь, у нас появился шанс.

— Какой?

— Не знаю. Шанс на… другую жизнь.

Лайла отняла руку и стала теребить пуговицу на блузке.

— Леннарт, что бы ты ни говорил, мы не можем оставить ребенка себе. Я позвоню в социальную службу и попрошу у них совета. Посмотрим, что они скажут.

Опершись головой на ладони, Леннарт произнес спокойным голосом:

— Только подними трубку, и я тебя убью.

— Это мы уже слышали, — парировала Лайла, поджав губы.