Звездочка-Во-Лбу (Чакра Кентавра)

— А теперь мне нужна ваша помощь, потому что впервые за полторы тысячи лет появилась реальная возможность освободиться от рабства, в котором мы пребываем. Мой супруг, владетельный эрл Юрг утверждает, что на его родине без особых трудностей могут создать легкие аппараты, возвращающие людям зрение… Проблема в том, чтобы отправиться снова в созвездие Костлявого Кентавра, наладить изготовление аппаратов, пригодных для нас, и вернуться сюда с драгоценным грузом. В благодарность за это путешествие мы обещаем нашим собственным крэгам самые прекрасные, самые изысканные планеты, какие они пожелают выбрать; мы доставим их туда сразу же, как только обретем искусственное зрение. Теперь решайте, согласны ли вы помочь — не мне, нет, а всему Джасперу?

Мона Сэниа замолчала. Она ждала ответа, но ни единый звук не нарушал больше лунного безмолвия затерянного ущелья.

Прошла минута, другая, третья.

— Трусы! — крикнула вдруг мона Сэниа. — Трусы, птичьи наемники, слепые убийцы! Я щадила вас, но теперь слушайте! Вы похвалялись вашими подвигами на Серьге Кентавра, в земле которой остался мой первый муж… Хорошо же, я расскажу вам, что вы там натворили!..

— Сэнни, о чем ты? — встревожился Юрг. — Хватит на сегодня! Пусть подумают, а тебе оставаться здесь больше нельзя, твой фламинго вот-вот вернется…

— Не забавно ли, муж мой? Я, изнеженная принцесса, сейчас единственный человек на Джаспере, который никого и ничего не боится! Но времени действительно мало… Так вот! благородные рыцари, вы уничтожили разумное население целой планеты. Никаких гуманоидов на Серьге не существовало, а были добрые и мудрые кентавры, не причинявшие никому зла. Вы стерли с лица земли их город, который крэги представили вам скопищем зловонных вулканов, вы сожгли живыми их детей и стариков, и все это — только потому, что одному-единственному крэгу заблагорассудилось завладеть этой планетой!

— Но рисунки внутри пирамиды… — донесся откуда-то из темноты хриплый, потрясенный шепот. — Но кости, взывающие к возмездию…

— И рисунки, и кости существовали только в вашем воображении, — жестко бросила принцесса. — В действительности было только одно: «фа ноэ?» — последние слова, произнесенные последним умирающим кентавром. «Фа ноэ?» Эти слова преследовали моего мужа, эрла Асмура, до смертного мига. «ЗА ЧТО?!»

И в эту секунду словно черный беззвучный взрыв полыхнул в ущелье, разбрызгивая сгустки ночного воздуха. Перед Юргом на мгновение возник контур черного всадника, в руках которого были одновременно какое-то покрывало и блестящий меч; затем на его голову обрушился удар, и в сознании, погашенном словно бы и не этим пришедшимся плашмя ударом, а взмахом необъятного плаща, остался не страх, не отчаянье — дурманный, тошнотворный запах…

Когда он пришел в себя, над головой тускло светился золотой свод проклятого подземелья. Голова раскалывалась от боли.

— Сэнни… — простонал он, боясь прикоснуться к волосам. — Намочи тряпку…

Никто ему не ответил. Он огляделся. Юхан и Гэль. Стоят и не дышат.

— Где Сэнни? — крикнул он, подымаясь рывком с пола.

— Исчезла…

— Звездные братья?..

— Нет, — сказал Гаррэль. — Ни один из них не смог бы. Судя по крэгу — наследный принц. Только члены королевского дома могут проникнуть в любой уголок Джаспера. Кроме подземелья.

— Но почему она не вернулась, Гэль? Почему она не ушла в ничто? Почему не бежала?

— Не знаю, командор. Это могло быть только в одном случае: если ее усыпили.

Юрг мгновенно вспомнил волну дурмана:

— Запах! У меня подкосились ноги…

— Если бы не это — тебя и в живых бы не было, — мрачно заметил Юхан. — Если бы ты уже не падал в тот момент, когда…

— Да что ты все обо мне и обо мне? Они украли Сэнни, но она сбежит сразу же, как проснется. Что в ущелье?..

— Ничего. Мы следим.

— Не отходите от дверцы, я немного оклемаюсь и сменю вас. Который час?

— Взошла утренняя луна.

Юрг замычал от отчаянья и опустил голову на стиснутые руки. Она убежит. Она непременно убежит. Еще минута, и она появится там внизу, на карнизе…

Но прошла минута, и еще, и еще, и минуты складывались в часы, а мона Сэниа не появлялась.

— Гэль! — не выдержал он, когда время перевалило за полдень. — Сколько же она может спать? Ведь это становится опасно…

— Нет, — печально покачал головой Гаррэль. — Это старинный секрет королевского дома, и даже мы, знахари, им не владеем. Но человек, заклятый Светом Шестилунья, может без всякого вреда проспать и месяц, и два, и три.

— Что ты говоришь, Гэль? Месяц? Два? Она?..

— Надо ждать, командор. Братья не причинят ей вреда.

— Не причинят? Ты с ума сошел, Гэль, ведь она… Она не может спать месяц. Она не может, не должна, Гэль, ведь у нее… у нее будет ребенок.

Гаррэль вскрикнул так, что даже его пестрый крэг испуганно взмахнул крыльями. Он схватил Юрга за плечи и с неюношеской силой поднял с пола.

— Почему ты молчал, командор? — проговорил он с такой болью, что Юргу стало не по себе. — Скорее во дворец!

Это было легко сказать — скорее.