Звездочки в траве

Вместе с телом птицы когти коршунов грозили пронзить и её седоков. Совсем обезумев от страха, девочка пронзительно кричала. Том, пытаясь удержаться, одной рукой доставал стрелы, торопливо прилаживал их к луку и запускал, уже не целясь, в чёрную тучу кривоносых разбойников. Стрелы кончались.

– Тоурри! – звал мальчик, стараясь перекричать птиц. – У тебя ведь тоже есть лук!

Мурр не отвечал. Он сидел со странно отрешённым видом, пристально глядя на страшную картину перед собой.

Вокруг кружились перья. Раненый сокол, обезумев, метался из стороны в сторону.

– Тоурри!! – в отчаянии заорал Том. – Да очнись же!

Будто не слыша, мурр продолжал сидеть, не шелохнувшись. Только глаза его напряжённо смотрели на бесновавшихся коршунов…

Вдруг воздух полыхнул синим светом. Будто сверкнула молния. Снова сверкнула. И снова.

Перед самым носом у Грроггинса ослепительно вспыхнул пушистый шарик огня. Птица с криком отпрянула. Мгновение спустя мириады таких же шариков – зелёных, красных, жёлтых, серебристых, голубых – врезались в стаю коршунов, ослепляя и обжигая.

В стае начался переполох. Запахло палёными перьями. Пушистые огненные шарики со страшной скоростью кружились в тесной куче птиц, внося страх и панику. Кое-какие из коршунов покидали место побоища.

– Назад! – ревел Грроггинс. – Трусы будут лично рукой Уморта зажарены с томатным соусом! И я буду ему помогать!

Дезертиры поспешно возвращались обратно.

Только теперь уже мало находилось смельчаков, отваживавшихся клюнуть сокола в голову или выдрать у него хотя бы ещё одно перо. Перед глазами у смельчака тут же вспыхивал красный, зелёный или голубой шарик, который звонко щёлкал его по носу, после чего опалённый смельчак незамедлительно отправлялся в гости к гномам, лисам, сорокам и другим обитателям леса – смотря куда упадёт. Смельчаки быстро кончились.

Поняв, кто начальник фейерверка, Грроггинс теперь уже целил не в сокола, а в мурра, мечтая если не убить, то хотя бы стряхнуть его с птицы. Была разработана и приведена в действие новая тактика: пока одни носятся перед глазами у мурра, другие залетают с тыла.

Но мурр как будто видел затылком. Руки в «перчатках» взметались в воздухе, как у дирижёра, метко направляя шарики в цель. Глаза Тоурри горели вдохновенным огнём, на лице блуждала улыбка. Одна за другой, настигнутые меткой искрой, птицы ныряли в черневший внизу лес. У детей повеселело на душе. Катарина перестала плакать и даже залюбовалась фейерверком.

К полудню чёрная стая заметно поредела. Вихрь упорно летел вперёд. Но силы постепенно покидали его. Раненая птица нуждалась в отдыхе. Время от времени сокол устало опускал веки и с трудом поднимал их снова.

– Держись, Вихрь! – подбодрил мурр. – Ты должен продержаться ещё пару часов.

– Не обещаю, – прохрипел сокол. Но изо всех сил замахал крыльями, чтобы подняться повыше.

Тоурри выжимал себя до последнего. Вспышки становились всё ярче и мощнее. Жители леса с удивлением наблюдали, как звёзды средь бела дня падают с неба на землю и гасгут в траве.

Преследователи однако тоже устали. Они уже почти бросили попытки атаковать и просто летели рядом, дожидаясь, когда израненный сокол рухнет наземь. Время от времени то один, то другой из них получал в лоб причитающуюся ему искру и камнем падал вниз.

…Когда на землю опустился вечер, из всех коршунов остался лишь один. Грроггинс не собирался так просто сдаваться. Перья на голове его были всклокочены, крыло и бок обожжены, но взор горел опасным огнём, который ещё мог поспорить с молниями, метаемыми мурром.

А молний становилось всё меньше. Измученный мурр едва держался. Шерсть его слиплась клочьями, улыбка на лице сменилась выражением боли и страшной усталости. А яркие вспышки сменились лишь слабыми искрами.

Дело, считай, было сделано. Тоурри посмотрел вокруг себя сквозь застилавшую глаза пелену: коршунов почти не осталось. Он на секунду прикрыл глаза. Только на секунду – чтобы стряхнуть пелену… Сознание предательски покидало мурра…

В следующую секунду страшный удар сотряс тело сокола. Это Грроггинс толкнул его своим клювом. Вихрь стал быстро снижаться. Навстречу полетели мохнатые верхушки елей.

– Не падать, Вихрь! – крикнул Тоурри, снова придя в себя.

Птица кружила над лесом неровными зигзагами.

– Тоурри! Давай! В последний раз! – взволнованно кричал Том. Стрелы у него давно уже все кончились.

Сделав круг, Грроггинс снова приближался смертоносной чёрной стрелой.

Стрелой?..

Мурр протянул руку и медленно стащил со спины подарок госпожи Неттхаубе. Старинный эльфийский лук и старинная стрела. Чересчур большие по размерам, они были предназначены, конечно, не для простой охоты. А на какого-то крупного зверя, наверное…

Тоурри оценивающе взглянул на Грроггинса. Да, пожалуй, как раз на такого.

Длинная стрела послушно приладилась к луку. Дрожащими от слабости руками Тоурри натянул тетиву.

– Спокойно, Вихрь… Не падай пока… – прошептал он. Прицелился…

Пущенная на волю, старинная стрела с радостным свистом ринулась вперёд.