Звездолет «Черничная Чайка»

Я мог залезть в шлюз, мог спокойно устроиться за штурвалом, оживить «Черничную Чайку», рвануть куда-нибудь в сторону Центавра…

Но я так не сделал. Легкие победы – это не для нас. Как говорил старина Ахиллес, ни один камень не украдет у меня победу. К тому же если я сейчас улечу, эта Аврора станет всем направо-налево рассказывать, что я ее опоил, стукнул молотком по голове и трусливо удрал. Нет. Пусть все будет по-честному, во всяком случае, до критического момента.

Я достал из кармана платок, подобрал камешек и завернул его в материю, связал концы. Прицелился, швырнул. Попал в лоб. Аврора очнулась. Очумело поглядела по сторонам, увидела меня. Вскочила.

– Ну, что ты так на меня смотришь, красавица?

Аврора поглядела на корабль.

– Ты… – Аврора трясла головой. – Ты…

– Нет, Стрыгин-Гималайский. Конечно я. Как спалось?

Аврора поднялась. Долго изучала меня, будто я был колонией бактерий, а она Александром Флемингом. Потом просипела:

– Ладно. Ладно, дуэль так дуэль.

Глава 7 Красная лопата

Сутки я употребил с наивозможной пользой. Разбирался с оружием. Себе оставил штуцер. Сходил в тир, в оружейную, запасся патронами с краской, запасся маской. В любом тире есть такое оборудование – если вдруг кто захочет пострелять не по мишеням, а друг по другу – безопасные патроны и комплект защитного снаряжения – налокотники, невесомая маска.

Патронов взял побольше, чтобы в тир не возвращаться – Аврора там вполне могла устроить засаду. В тире отметил, что пропало еще одно оружие – модернизированный «Тигр», укороченный, с увеличенным магазином, с оптическим прицелом, полуавтомат с гасителем отдачи – настоящая девчачья винтовка. И еще две коробки с патронами исчезло. Суровая девушка, хорошо хоть огнеметов в тире не держат…

Кстати, «плакса» тоже исчезла. Запасливая девушка, ей бы в транспортный флот, грузчиком.

Кроме оружия надо было еще кое-чем запастись.

Едой. Я направился в столовую. К моему удивлению, обнаружилось, что на кухне нет синтезатора. Ни портативного, ни стационарного. То есть все продукты, которыми мы должны были питаться во время перевоспитания, хранились на складе столовой.

Я заглянул на склад, запасы которого оказались весьма скудными. Мешок с крупой пшенной, мешок с крупой гречневой, полмешка муки, соль. Масло в пластиковой бочке. Сухофрукты. Три ящика с лимонадом в желатиновых бутылках. Все. Видимо, запах пирогов мне тогда почудился.

Да, вообще, судя по всему, нас еще и голодом собирались заморить. Меня, то есть. Может, светила педагогики хотели, чтобы я питался крабами, выброшенными на берег лобстерами и прочими акридами и гадами? Нет, Авроре тут, конечно, раздолье – водорослей полно, собирай да жуй, а мне туговато бы пришлось, я не бородавочник – пшеном питаться…

Хотя ей и водоросли не понадобятся – у нее есть генератор соплей… То есть фабрикатор батончиков… Не знаю. Интересно, как эта мерзость на жаргоне неофрукторианцев называется? Экскрементор? Автосруль? Человек шагнул к звездам, а многие до сих пор разной чушью занимаются. Куда родители смотрели? Ах, они ведь боролись…

С провизией кисло. Но надо было хоть что-то запасти: война – дело долгое, и вопрос провианта – это вопрос победы, не будешь же каждый раз ходить на охоту. Я взял муку, масло и сухофрукты – захочется есть, сварю похлебку.

Взял лимонад. В лимонаде я не очень нуждался, а бутылки пригодились бы. Для войны-войнушечки.

Вернувшись домой, сварил суп из муки, масла и сушеных груш, получилось питательно, но омерзительно. Выпил две бутылки лимонада, остальные вылил в ванну. Сначала хотел совсем вылить, но потом подумал, что никогда еще я не лежал в ванне с газировкой. Лег. Оригинально.

После ванны собрал бутылки в рюкзак. Двадцать штук получилось. Бутылки – ценные снаряды, особенно для тех, кто разбирается в батальных премудростях. Я побежал к коптеру, слил топливо. Распределил его по бутылкам, сверху заткнул тряпками. Получились зажигалки. Если смешать с алюминиевой пылью, то такой штукой можно танки взрывать. Но мне такой мощи не требовалось. Вернулся в бунгало.

Собрал еды, собрал воды. В рюкзак. Штуцер держал под рукой, патронташ на плече. Готов.

Ждал звонка.

Вернее, звона.

Мой план был прост и продиктован большим мировым опытом партизанских войн, который я освоил по книгам, фильмам и реконструкциям. Тактика выжженной земли, перерезание магистралей, контроль над ресурсами, удар в важные точки.

Однако к ужину Заскок не позвонил, день сегодня жаркий, и вполне может быть, он валялся где-то в канаве, одуревший от избытка солнечной энергии.

В десять часов, когда стемнело уже окончательно, я устроил променад, вышел на воздух, прыгнул в прорубь… Эх, нет тут проруби, а я люблю с утреца в хорошую прорубь! Чтобы пробрало!

Проруби я не встретил, встретил только Аврору, пересеклись, поперхнулись.

– Ну как? – спросил я ласково. – Не передумала тягаться?

– Тебя в детстве родители зря к батарее привязывали, – ответила Аврора.

Это она меня так оскорбить пыталась, тонко, поэтому я сказал:

– А тебя не зря.

– Смотри, Жуткин, изрешечу тебя, как дуршлаг!