Звездолет «Иосиф Сталин»

… Хорошо в конце недели пройтись по вечерней Москве. Впереди выходной, люди кругом веселые. Где-то кино закончилось, идет молодежь, смеётся. Совсем рядом – каток. Там веселый визг, девушки стайками на коньках лед режут так, что хруст стоит. Цветные фонарики вдоль улицы. Воздух чистый, морозный, как живая вода из старинных сказок.

Народная власть вокруг! Власть Советская!

Таким вечером хорошо со своей девушкой пройтись. Из кино или так. Вместе со всеми.

Без девушки тоже неплохо. Вон впереди три пивных ларька. С ними рядом больше взрослых – рабочие отдыхают, да вон несколько внесезонных интеллигентских шляп. Не отстаёт прослойка от гегемона.

Федосей непроизвольно глотнул.

Взять кружку-другую «Венского», сдуть пену и не торопясь, прислушиваясь к разговорам вокруг, выхлебать их. Или присоединиться к какому-нибудь кружку спорщиков и поговорить о международном положении, о борьбе индийских и китайских товарищей с их кровавыми кликами… Душевно!

Только сегодня ни девушки, ни пиво Федосею не светили. Не один он прогулкой наслаждался – с начальником.

А с другой стороны и это не повод для грусти, кстати, не каждый день так вот выпадает с начальником пройтись.

Ради такого случая девушек можно и на завтра отложить. Тем более, действительно выходной надвигается.

Сперва Федосей шел на пол шага позади, но начальник движением головы поставил его рядом.

– Федосей Петрович, ты ведь до нас, вроде, в авиации служил?

Морозный парок окутал голову Болеслава Витольдовича.

– Служил…

Федосееву подноготную его начальник знал не хуже собственной. Ошибиться не мог. Ну, а если что и подзабудет и это не беда. На каждого из них своё дело есть. Серая такая папочка с завязками. Федосей её и сам недавно видел.

– Курить не начал?

Этого, понятно в досье нет, но они так на виду.

– Никак нет.

– Тогда слушай задачу. Завтра поедешь в Тверь. В распоряжение товарища Демьянова. Задачу тебе поставят на месте. Понятно?

Малюков молча кивнул, прощаясь с выходным, а заодно с девушками и с пивом.

– Смотри там. Покажи московскую школу…

Пользуясь временной расслабленностью начальника, Федосей спросил:

– А причем тут самолеты?

– Какие-то непонятности там у них в авиотряде. Больше не скажу – сам не знаю. Больше тебе Тверские товарищи скажут.

Год 1928. Январь САСШ. Вашингтон

Президент принимал их не в Овальном кабинете, а в одной из гостиных Белого Дома. По принятому протоколу это означало неофициальность мероприятия. Вроде как встречу старых приятелей для разговора о чём-то не особенно серьёзном. Лучших условий мистер Вандербильт добиться для себя не смог. Мистер Куллидж сразу взял быка за рога.

– Да, мистер Вандербильт, ваша озабоченность понятна, и все же я думаю, что вы все же несколько преувеличиваете их возможности… Кто же сегодня боится большевиков? Они бедны и смешны…

Госсекретарь, уже знавший откуда тут дует ветер, быстро вставил:

– Вы слышали, что их покойный вождь предложил сделать с золотом?

– Он, кажется, хотел сделать из него… Э-э-э-э…

Мистер Вандербильт знал, что после своей окончательной победы большевики хотели отлить из благородного металла унитазы для общественных уборных, но оставаясь в рамках приличной беседы, не решался говорить об этом.

– Вот именно. Именно! – помог ему чиновник. – Меркурий! Меркурий, а не Марс! Надо торговать с ними, а не дразнить их… Их новая экономическая политика отчетливо показывает, куда они движутся. Дайте им время и коммунисты превратятся в обычных социал-демократов. Нам нужно не конфликтовать с ними, а покупать там концессии, экспортировать наши вещи и наш образ жизни. Нужно немного времени, чтоб их идеология, соприкоснувшись с реальной жизнью, приспособилась к ней. Поверьте, совсем скоро там все будет как и у всех. Ну, вспомните хотя бы Великую Французскую Революцию. Сколько было шуму, сколько голов полетело! И что?

Мистер Вандербильт отчетливо понимал, что от него ждут согласия, может быть даже извинений, что он так долго надоедал занятым и важным людям. Но они не на того напали!

– Боюсь, что вы ошибаетесь, – сказал миллионер. – И совершено напрасно недооцениваете их научного потенциала и ненависти к окружающему миру…

Госсекретарь выразительно пожал плечами.

– На счет сегодняшней ненависти я не спорю, – примирительно сказал Президент Куллидж. – В этом смысле от них можно ждать всего.

Он качнул бокалом с виски и кубики льда звякнули, коснувшись стекла.

– Есть в них какая-то сумасшедшинка… Я не удивлюсь, если они в рамках реализации своего утопического пятилетнего плана в припадке классовой ненависти они запланируют предпринять что-нибудь удивительное…

Он совершенно простецки щелкнул пальцами.

– Что-то воде поворота Гольфштрема, чтоб заморозить Западную Европу. С них станется. Но пусть об этом беспокоятся европейцы… Да и как большевики смогут это сделать?

– Их научный потенциал…

Госсекретарь не выдержал и снова вмешался.

– Помилуйте, мистер Вандербильт! Какой потенциал?

В его голосе помимо воли появились нотки взрослого, разговаривающего с упрямым ребенком.