Звездолеты погибшей империи

— «Вроде бы…» Ну, хартуларий — это вообще чиновник по кадрам. Протохартуларий — тот, кто смотрит по всей империи, кого куда назначили, и докладывает императору, добавляя свое мнение. Только мнение, не больше. Нас таких… несколько человек. По счастью, Велизарий иногда нас слушает… Дело вот в чем. Наша империя — это на самом деле мозаика корпораций. Ты сам понимаешь, что любая группа нобилей, связанных общей работой, достаточно быстро прорастает связями — вплоть до семейных, например — и дальше уже с ней приходится иметь дело, как с единым целым. Это касается всего… министерство лесного хозяйства, например, какое–нибудь… ну, буквально всего. Иногда это приносит пользу. Чаще — вред. Но, когда такие корпорации начинают возникать в военной области… — Терентий скривился. — А это, вообще–то говоря, происходит постоянно. Любой успешный высший офицер обрастает группой подчиненных, которые готовы за него почти на все… без этого нельзя воевать, понимаю… Но и опасность от этого… я надеюсь, ты ее понимаешь тоже. И в гражданской власти, и в промышленности… такие игры везде, везде решительно. Бывает, что доходит и до убийств, если две группы что–то не поделили… И, в общем, вот эти взаимодействия мы как раз и должны отслеживать. Мы — это протохартуларии, я имею в виду. Куда кого назначили. Куда кого хотят назначить и почему. Кого и куда ни в коем случае назначать нельзя. Мы просеиваем эти данные постоянно, каждый день, и докладываем императору. Не для того, чтобы повлиять на него, а для того, чтобы он понимал баланс в каждой области, которой его решение может коснуться… И не стронул лавину там, где не надо. Да. Ты не представляешь, как все хрупко… У Велизария очень тяжелая работа, и он с ней неплохо справляется. Он абсолютный монарх, да. Но реально он ограничен в своих решениях даже больше, чем президент какой–нибудь демократической страны. Просто чудо, что у нас в империи до сих пор не было дворцовых переворотов… хотя, на самом деле, кое–что было. Ладно, я пришел сюда не истории тебя учить… Я пришел сказать, что в вашем военном ведомстве неладно. Конечно, у вас всегда были группы, которые жестко боролись между собой за власть… ты это сегодня на заседании наблюдал, полагаю… Но сейчас появился новый фактор, который делает ситуацию очень неустойчивой. И опасной.

Андроник вздохнул.

— Имя этого фактора, полагаю, Тиберий Ангел?

Терентий тяжело кивнул.

Все же он постарел, подумал Андроник. Дядя Терентий… Да, он менялся медленно, но — в его светло–карих глазах под кожистыми веками, в его пышных седых усах, в его брыластых щеках была какая–то новая, грустная тяжесть. Пять лет не виделись, да… Конечно, семьдесят — не конец жизни. Но — уже, наверное, время задуматься о конце…

— Ты вряд ли хорошо понимаешь, насколько он опасен, — сказал Терентий. — Биографию его ты, конечно, знаешь… но это не все. Как тебе сказать… Этот человек сочетает в себе три особенности, которые делают его исключительно опасной фигурой. Во–первых, он тактический гений. Во–вторых, он вполне сознательно рвется к власти. И в-третьих, у него есть очень влиятельная политическая поддержка. Граф Негропонти — такое имя не слышал? Еще услышишь… Понимаешь, в чем дело: эти три фактора сочетаются в одном человеке действительно очень редко. Но если уж сочетаются, то… Твой Докиан, например, его откровенно боится… — Терентий помолчал. — Собственно, вот причина твоего производства. Можешь больше не ломать над этим голову. Докиан сделал тебя вице–адмиралом и командующим ключевой группой флотов только для того, чтобы на этой позиции не оказался Ангел. Вот так.

Андроник провел рукой по лицу.

— Пешка, — сказал он.

— Пешка, — подтвердил Терентий. — Загораживающая дорогу другой пешке, проходной.

Они помолчали.

— Ты мне это и хотел сказать? — осведомился Андроник.

— Нет. Ну, то есть и это тоже… Я хотел сказать, что ты влез в очень опасную игру. Твое назначение слишком многих не устраивает, понимаешь ли. Ангел и те, кто за ним, этого так не оставят.

Андроник поднял бровь.

— И что они мне сделают?

Терентий хмыкнул.