Звездоплаватели

Все трое с удовольствием сняли прозрачные шлемы.

Баландин сразу же взял одну из принесенных венерианами лепешек и поднес ее к носу.

– Ее запах, - сказал он, - похож на запах сырой рыбы. Но все же я не рекомендую их пробовать.

– Пока в этом нет нужды, - ответил Белопольский, - у нас есть свое. Употреблять пищу венериан без крайней необходимости не будем.

Блюдо упрятали под сиденьем. Было бы неосторожно оставить его снаружи. Венериане могли подумать, что люди отвергли их дар.

– Обратите внимание на водоросли, - сказал Баландин. - Блюдо тщательно выложено ими. Я бы сказал - любовно. Пищу для пленников, которых собираются убить, так не украшают. Это лишнее свидетельство их миролюбия и дружеских чувств.

– Возможно, что это так, - неопределенно ответил Белопольский.

Снова надев шлемы, открыли дверцу вездехода. Было крайне важно экономить кислород, да и хозяева могли в любую минуту вернуться.

Опять потянулись часы ожидания. Венериане явно не торопились. Иногда казалось, что они совсем забыли о своих пленниках, так медленно шло время.

Часы Белопольского показывали двенадцать. Прошло шестнадцать часов с начала роковой экскурсии к озеру. Всю ночь люди не сомкнули глаз. Хотя все были сильно возбуждены, но усталость давала себя чувствовать.

Прошло еще несколько часов без всяких перемен в положении. Наступал вечер. Никто по-прежнему не шел к ним…

Все трое проснулись одновременно. Они не помнили, как заснули, но, посмотрев на часы, поняли, что проспали десять часов. Было утро 24 июля.

На полу возле машины стояло блюдо с лепешками. Романов перенес его в машину и поставил рядом с первым. Белопольский переменил повязку на ногах Баландина. Потом они позавтракали и приготовились ждать.

Часы шли за часами…

Наконец в два часа дня послышался шум. Трещали бревна, доносился топот огромных ног. Десять "черепах" и три венерианина окружили машину.

Наступила решающая минута.

Зачем из пришло так много? Что они собираются делать?..

Один из венериан подскочил к машине и постучал в стекло. Люди уже знали, что это означает приглашение выйти.

Белопольский, внешне спокойный, вышел первым. За ним Романов.

Но венерианин снова постучал. Он требовал, чтобы вышли все трое, это было совершенно очевидно.

Баландин не мог выйти. Обожженные ноги при малейшем движении причиняли жестокую боль. Как объяснить это венерианам?..

Белопольский показал рукой на ноги профессора и отрицательно покачал головой. Но странное существо не поняло и продолжало стучать. Второй венерианин поднял руку. "Черепахи" приблизились. Положение становилось угрожающим.

Баландин сделал над собой невероятное усилие и попытался выйти, но со стоном упал обратно в кресло. Крупный пот выступил на его лице.

– Я не могу! - сказал он. - Лучше смерть!

Венерианин перестал стучать. Он повернул голову к двум другим, а те посмотрели на него. Можно было поклясться, что они говорят друг с другом, но не раздалось никакого звука, и плоские губы не шевельнулись. Если и был разговор, то он происходил молча.

"Обмен мыслями, что ли? - подумал Белопольский. - Или незаметная для нас мимика?"

Венериане "совещались" недолго. Один из них запрыгал к выходу. Остальные остались стоять возле машины, но больше не настаивали, чтобы Баландин вышел из нее.

Они чего-то ждали.

Близкое соседство огромных "черепах", с их свирепыми мордами, где-то сверху нависшими над головами людей, неприятно действовало на обоих звездоплавателей, вынужденных оставаться на месте. Они не знали, можно ли им вернуться в машину.

Романов решился попробовать. Стараясь двигаться как можно медленней, он спокойно повернулся и открыл дверцу. Ни "черепахи", ни двое оставшихся венериан никак не реагировали. Тогда он вошел в машину и сел на свое место.

Никакого угрожающего движения.

Белопольский последовал за геологом и даже запер за собой дверь. Ему тоже никто не помешал.

"Черепахи" опустились на четыре лапы и стали поразительно похожи на земных циниксов, только гигантских размеров. Они стояли неподвижно. Точно десять розово-красных беседок на четырех столбах выросли на полу "комнаты".

Двое венериан короткими прыжками обошли вездеход кругом. Казалось, они внимательно осматривают его. Выглядевшая громадной в тесном помещении, машина нисколько не пугала их. Потом они отошли к стене и стали друг против друга. И снова у них был такой вид, что они беседуют. Но трое людей, следивших за ними, видели, что их губы по-прежнему не шевелятся.

– Если они разумны, - сказал Баландин, - а это очевидно так, то у них должен существовать язык. Мы знаем, что они умеют делать линейки, блюда, каменные чаши. Умеют строить дома. Все это проявление творческой мысли. А она невозможна без обмена мыслями, то есть без языка. Они говорят друг с другом, но как это делается?..

Ни Белопольский, ни Романов ничего не ответили на это рассуждение. Сейчас им было не до теорий.

Ничего угрожающего в поведении венериан как будто не было, но людей угнетала полная неизвестность. Зачем и куда ушел венерианин? Может быть, они решили заставить Баландина выйти из машины.