Звездоплаватели-трилогия(изд. 1960)

За восемь лет Мельников сильно изменился. На борт звездолёта «СССР-КС2» он ступил в возрасте двадцати семи лет, но по внешнему виду ему тогда можно было дать двадцать. Теперь это был тридцатипятилетний мужчина, выглядевший старше своих лет. Исчезли юношеская округлость щёк, весёлый блеск глаз. То, что пришлось пережить на Марсе, участие в двух нелёгких экспедициях на Луну, напряжённая умственная работа — всё это наложило на него свой отпечаток. В углах губ появились первые признаки будущих глубоких морщин, глаза приняли выражение невозмутимого спокойствия, которое когда-то поразило его в глазах Камова. С левой стороны лба виднелся глубокий шрам — память о трагическом случае, когда метеорит пробил бак вездехода и вызвал взрыв. Он и Пайчадзе чудом спаслись тогда. На левой руке не хватало одного пальца — результат падения в лунную трещину, на счастье оказавшуюся неглубокой. И в тот раз только случайность спасла ему жизнь.

И много других случаев хранила его память. На каждом шагу звездоплавателя подстерегала смертельная опасность. Природа не любит раскрывать свои тайны. Каждую приходится вырывать у неё силой. Исследователь космического пространства должен обладать обширными знаниями, безграничной смелостью и беззаветной преданностью своему делу, готовностью в любую минуту отдать за него свою жизнь. Классический пример поведения Камова в трагические минуты отлёта «СССР-КС2» с Марса навсегда стал образцом для всех звездоплавателей.

И Мельников, трезво оценивавший самого себя, знал, что обладает теперь всеми нужными качествами.

Восемь лет настойчивого труда…

В три года Мельников прошёл курс физико-математического факультета, четыре года ушло на изучение астрономии и звёздной навигации, два раза он летал на Луну в составе советской и английской экспедиций. Приобретены знания и опыт.

Мельников вспомнил энергичные черты лица Второва, его голубые глаза, в которых светился ум, и подумал, что профессор Баландин, пожалуй, не ошибся.

Молодой инженер произвёл на Мельникова очень хорошее впечатление. Общность их судеб в немалой степени способствовала этому. Как Мельников восемь лет назад, так теперь Второв стремился в первый для него космический рейс и должен был выполнять на звездолёте те же обязанности. И он тоже оставлял на Земле молодую жену.

Мельников закрыл глаза. Как живой встал перед ним любимый образ, и он почувствовал, как болезненно сжалось сердце.

Любовь движет всем!

Любовь к людям, любовь к семье, любовь к труду и, наконец, любовь к знанию, сделавшая человека властелином Земли.

Борис Мельников любил труд.

Это был голос крови. Его отец, дед и прадед были кадровыми рабочими. Сам он пошёл по другому пути — стал журналистом. Но и здесь было обширное поле для труда. Он горячо полюбил свою профессию и думал, что никогда не изменит ей. Но вот встреча с Камовым, сказочный поворот судьбы, бросившей его на борт звездолёта, круто изменили всё. Он понял, что для него нет и не будет жизни вне космических рейсов, думал, что на этот раз сердце заполнено навсегда.

Но пришёл и его час. Любовь к женщине, самое древнее и самое могущественное из чувств, захватила его на тридцать втором году жизни.

Сначала он испугался этого нового чувства, думая, что любовь помешает достигнуть намеченной цели. Но получилось наоборот. И теперь он знал, что присутствие на Земле любящего существа, ожидающего его возвращения, утроит его силы, а не уменьшит их, как он опасался.

В памяти навсегда остались слова Камова. Узнав, что Мельников любит его дочь, но опасается, будто любовь явится помехой для работы, Сергей Александрович сказал:

«Настоящая жена никогда не помешает, а наоборот, поможет мужу в любой деятельности».

И за три года Мельников убедился, что у него настоящая жена. Ольга горячо одобряла все его планы, и её казалось, нисколько не страшили неизбежные длительные разлуки.

Они познакомились случайно, на курорте, и Мельников, ещё не зная, что она дочь Камова, увлёкся ею. Ольга кончала тогда медицинский институт, он только что закончил университет. У них нашлись общие темы для разговоров, оказались сходные вкусы.

С самого начала зная, с кем её свела судьба, Ольга ни словом не обмолвилась о родстве с Камовым. Ей хотелось услышать от Мельникова рассказы о своём отце, которым она чрезвычайно гордилась. И она легко убедилась, что в сердце молодого человека безраздельно царил один Камов.

Ольга долго не называла ему своей фамилии, а когда он, наконец, узнал её, то был ошеломлён необычайной игрой случая, позволившей ему полюбить дочь человека, которого, наедине с собой, он давно называл отцом.