Звездунец

– Просто стоял рядом и угорал? – сразу выбил десяточку Дмитрий Алексеевич. – То есть вы бесстыдно насмехались над местной культурой и издевались над обычаями? Молодцы! – он подумал и сделал неочевидный вывод: – Ладно, допустим. Для нормального русского человека, исконно не толерантного, в порядке вещей смеяться над всем подряд – мы над собой в любом случае смеемся больше. Может, и схавают… лишь бы эта маска не оказалась какой-нибудь ритуальной, а то завтра с вами местные расправятся. Теперь все?

– Все только начинается, – разочаровал его Слава. – Потом мы решили поужинать в аутентичном кафе. Нашли подальше от туристических улочек столики под открытым небом, в меню по картинкам выбирали. Нам понравилось. Еда, конечно, странная, но интересная. Поужинали, а потом я вспомнил, что деньги, которые вы нам на съемочный день приготовили, остались в брюках, а брюки – в бунгало. И нам просто не оставалось другого выбора…

– Не-е-е-ет, – сдавленно от страха протянул Дмитрий Алексеевич.

– Да-а-а-а, – расстроил его еще сильнее Слава. – Я пытался объяснить официанту, но он по-английски ни слова не понимает. И что было делать? Короче, у съемочной группы камеры с отличным зумом – они очень отчетливо зафиксировали, как мы сначала доедаем салат, потом срываемся и уносим ноги из кафе, а за нами два официанта и повар. Почему-то из соседних домов местные выскакивали, тоже бежали следом… торговцы с сувенирной улицы подключились, когда поняли, что происходит. И вот мы всей этой растущей процессией до отеля в центре неслись. Там погоня остановилась, а нас пропустили – скорее от неожиданности… Или мы выглядели как возможные клиенты. Не переживайте так – вы ведь хотели пропаганду спорта. Куда уж пропаганднее?

Менеджер уронил лицо в ладони и жалобно завыл. Все было не так плохо, как он подумал – это я и объяснила:

– Мы не воры, Дмитрий Алексеевич! Слава потом вернулся в кафе и деньги принес! Они так обрадовались, что ананас нам подарили: сразу все поняли, посмеялись, по спине его похлопали и всучили ананас. Это было просто недопонимание из-за языкового барьера, не больше! Вот только… это уже никто не снял.

Слава подтвердил:

– Да, мы это в комментариях объяснили. И огрызки ананаса в качестве доказательств предъявили. Но сами понимаете – сняли одно, а на словах можно что угодно говорить.

Менеджер потряс головой и достаточно быстро пришел в себя. По крайней мере, старался изобразить бодрость и безоговорочный оптимизм:

– А сейчас легкая неадекватность в моде! Возможно, зрителям даже понравится ваша придурковатость. Им уж стопроцентно интереснее смотреть на устроенный на всем острове бардак, чем на то, как скучно Павел Василенко выкладывал сердечко лепестками роз, а его жена делала вид, что изумлена неожиданным сюрпризом. Посмотрим, звездуленьки мои, теперь просто посмотрим. Это ведь все? Вы просто легли спать и ничего больше не натворили?

Мне очень не хотелось доводить его до инфаркта, но он был обязан знать.

– Не совсем, – прошептала я и погладила его по взмокшей спине в качестве поддержки. – Пока Слава относил плату в кафе, к нам заглянули Эдик с Тонькой. Как обычно, немного посидели и поболтали. Они долго не задерживались. Тоня вышла первой, но эти сволочи поймали кадр, где я целую Эдика в щеку за ее спиной. Мы уже говорили, что у них камеры с потрясающим зумом? Хорошо, что сквозь стены снимать не могли, иначе в эфир бы пошел совсем не такой невинный поцелуй – Эдик очень по мне соскучился.

Дмитрий Алексеевич побледнел и начал хватать воздух ртом. Из странных булькающих звуков я разобрала, что ему интересно, как я это съемочной группе объяснила. Я пожала плечами и сообщила:

– Пришлось сказать, что мы с Эдиком знакомы с раннего детства, жили в одном районе, вместе учились. И этот поцелуй в щеку был абсолютно сестринским – ведь в присутствии Илоны мы не позволили бы себе никаких вольностей, если бы нас связывали другие отношения.

Слава кивнул:

– И объяснение прозвучало бы прекрасно, если бы Света при том не покраснела и не смутилась так заметно. Теперь давайте честно, Дмитрий Алексеевич, нашу четверку объявят свингерами? Или Эдика со Светой обвинят в интрижке?

– Без понятия, – простонал менеджер и шатко поднялся на ноги. – Я лучше пойду. Даже если еще что-то осталось, то я больше не хочу ничего знать.