Звездунец

– Ну ты и стерва, Тонька! Как же ты меня достала! Помрешь, если никому не нагадишь?! Черт, как же я рад, что мы по разным проектам расходимся – видеть тебя уже не могу!

Девушка растянула губы в невеселой улыбке и обратилась к нему ласково:

– Эд, очнись, ты еще не понял, что происходит? Не только мне наставляли рога, пока мы здесь работали. Их фанаты засняли возле ночного клуба – они встречались в Москве.

– Встречались… Ну и что? – промямлила я.

Она глянула хмуро и ответила не мне, а Эдику:

– Слава пойдет в клуб только в одном случае – при тяжелом сотрясении мозга. Я когда этот видос увидела, у меня картинка и сложилась. Он с этим самым сотрясением уже отсюда уезжал.

Я попыталась разрядить обстановку напряженным смешком. Вышло не очень удачно, зато Тоня наконец-то перестала держать лицо и некрасиво заверещала, судорожно сжимая кулаки:

– Еще скажи, что он не из-за тебя меня бросил! Ты кто вообще – выскочка?! Уродливая серая мышь! Воспользовалась шансом, пока меня не было рядом!

Эдик положил ей руку на плечо и с силой сжал. Но в голосе его звучала еле сдерживаемая злость:

– Але, не забывайся! Света в сто раз красивее твоей перешитой рожи!

– Не преувеличивай! – перекинулась она на него. – Я только ринопластику делала! Самому-то по возвращении не запланировали подтяжку верхнего века, ангелочек? И ты только это услышал? Так кто из нас лох?

Эд скривился и перевел взгляд на меня, уточняя больше для всех, чем для себя самого:

– Свет, ну скажи, что у вас со Славой ничего не было.

– Ничего не было, – сказать это громко не получилось. Но хоть так.

А ведь совсем недавно были времена, когда мы друг другу не врали. Слава вообще ни единого слова не произнес – и я была ему за это благодарна. Он отстраненно наблюдал и наверняка делал какие-то свои выводы, которые мне потом не понравятся. Зато Эдику моего короткого ответа с лихвой хватило, он снова заорал на Тоню:

– Вот видишь? Постой-ка, ты из-за этого нам уход из шоу перекрыла? Мы же сейчас реально уехать не сможем! Ну ты и идиотка… Агентство же все рассчитало, мои съемки придется отложить, и теперь мы рискуем оказаться на втором или третьем месте! Тебе оно надо?

– Не окажемся, – заверила она. – Мы с тобой, в отличие от некоторых, профессионалы.

Она развернулась и ушла в их бунгало. Некрасивая история вышла, наполненная недопониманием. И я бы настучала глупенькой Антониночке Лаптевой по сопатке, если бы она вообще ни в чем не ошибалась.

Чтобы отвлечься, мы тоже принялись орать и скакать. И ведь на самом деле отпускало, как будто все тревоги отступали перед физической усталостью и психическим освобождением. Развели дымный костер и водили дурацкий хоровод вприпрыжку. К нам присоединилась и Лариса, уже насладившаяся одиночеством. Один Слава стоял в стороне и смотрел – кажется, в этот раз не на меня, а в сторону бунгало Эда и Тони.

Через час появились орки и разогнали нас обратно по клеткам, как взбесившееся зверье. Вероятно, сотрудники отельной группы все-таки сообщили о непрекращающемся нарушении порядка и дозвонились до наших дрессировщиков.

Глава 22

– И конечно, в таком климате нельзя забывать о солнцезащитном креме!

Я показала бутылочку средства поближе, чтобы название читалось четко, и отключила камеру. Стрим получился просто ужасным. Все комментарии сводились к двум вопросам: поощряю ли я агрессивное поведение своего парня, и собирается ли он хотя бы заплатить компенсацию почти до смерти избитой жертве. Все мои жалкие попытки направить разговор на любую другую тему сообща игнорировались. Выживших славоланов гасили толпой, не давая даже буквы в нашу защиту вставить. Сам Слава в сеть не заглядывал. И вряд ли на этот раз ему было так же все равно, просто пока у нас не было лопаты, чтобы его откопать – и он терпеливо ее дожидался.

А наши с ним отношения становились все более странными. Мы определенно оба получали удовольствие от любого момента, проведенного вместе, но при этом я задействовала всю силу воли, чтобы не поддаваться влюбленности. Однако же сближение в любом случае было неизбежно. Раньше я держалась за то, что прекрасно знала Эдика, но с каждым днем я узнавала и Славу – и не могла уже себе врать, что он посторонний. Он будто бы без усилий заменял в моей голове прежние воспоминания новыми эмоциями. Разумеется, дело усложнялось и необходимостью изображать любовь на камеры – как от нее абстрагируешься, если даже малейшие прикосновения вызывают во всем теле какое-то неясное предвкушение?

После прогулки за руки мы, не сговариваясь, свернули к кромке моря. Пауза уже давно затянулась, и Слава не давил, не целовал и не прижимал меня к себе, как будто чувствовал мое напряжение. Или даже знал ему причину:

– Света, здесь все кажется искаженным, как будто мы попали в фильм и не можем отойти от ролей, поэтому и разобраться во всем получится только после. А может, ты просто дашь мне шанс? Например, два свидания, когда вернемся в Москву.

Новый всплеск раздражения я подавила. Эта нервозность не связана с объективными причинами, только с сумятицей в голове: