Звезды

– Мы нравились друг другу более трех лет. Мне кажется, что это достаточно долгое обручение.

У нее в голосе замелькали мысли и воспоминания: академия Грира, ее собственные занятия моделированием одежды, ее растущие связи со «Старлайтом», ее стремление к независимости. Но самым главным был Алан.

– Да, – сказала она, – давай поженимся!

– Скажи мне, – спросил он спустя несколько минут, когда они выходили из комнаты смеха, стремясь побыть где-нибудь вдвоем. – Что тебя привлекает во мне больше всего?

Ее рука скользнула вниз по его спине и обхватила ягодицу совершенной формы.

– Твоя улыбка, – ответила Ханна.

Филиппа была совершенно измочалена, но настолько заведена и взволнована, что не могла сидеть спокойно. Часы на кухне показывали, что она проработала почти всю ночь. Скоро будет светать, ей, видимо, нужно лечь и немного поспать, так как старый мистер Фокс дела в аптеке-закусочной все больше и больше стал передавать ей. Ей нужно обрести свежесть и бодрость для работы, но она не могла заснуть.

Она посмотрела на беспорядок, в который привела всю квартиру, и рассмеялась. Кругом валялись заметки, диаграммы, картинки, вырезанные из журналов. Они были везде, Филиппа взяла пастельные карандаши и блокнот, которым пользовалась Ханна для разработки своих фасонов, разбросала цветные картинки по всей квартире как модные подушки. Она использовала почти половину пачки бумаги для счетных машин; колонки цифр вылезали из машинки и свисали прямо на пол. Раздел газеты «Лос-Анджелес таймс» с объявлениями о сдаваемых в Вэлли помещениях был аккуратно вырезан и лежал рядом с телефоном. Маленькие красные кружочки показывали, какие магазины хотела бы арендовать Филиппа. Утром она начнет звонить. Потому что после той сумасшедшей ночи, когда она так и сяк переставляла цифры, складывала их и записывала разными чернилами образы, которые мучили ее уже несколько дней, Филиппа поняла, что ее план начинает жить.

Она собиралась превратить «Старлайт» в настоящий бизнес.

Филиппа подошла к холодильнику, достала коробочку творога и несколько персиков. Ханна все еще не вернулась после свидания с Аланом. Она улыбнулась. Видимо, ее соседка наконец нашла свою любовь!

Раздался звонок. Филиппа, вздрогнув, побежала к телефону. В этот час телефонный звонок мог означать только какую-то неприятность.

– Филиппа! – задыхаясь, сказала Ханна. – Угадай, в чем дело? Я выхожу замуж!

– Что?

– Алан и я. Мы поехали в Лас-Вегас! О, Филиппа, мы поженились!

Филиппа не могла поверить своим ушам.

– Я еще не сказала маме, – добавила Ханна. – О Боже, она же хотела устроить для меня шикарную свадьбу. Но Алан и я просто не могли ждать! О, Филиппа! Я так счастлива! Мы будем дома через несколько дней. Боже, просто не верится!

Повесив трубку, Филиппа почувствовала прилив энергии. Замужество в Лас-Вегасе! Как прекрасно и как необычно!

И затем: Чарми! Она должна рассказать это Чарми!

Телефон звонил и звонил в доме Чармеров, но никто не отвечал. Это было странно. Филиппа знала, что Рона нет в городе и что Чарми должна была провести занятия с сегодняшней группой. Но ей уже давно пора быть дома. Уже так поздно, что, по сути, настало завтра. Где она может быть?

Набрав номер еще раз и не получив ответа, Филиппа внезапно похолодела от испуга. Это было совсем не похоже на Чарми, она спала очень чутко, должна была давно ответить на звонок. Если ее не было дома, где же она? И где ребенок?

Накинув жакет, Филиппа схватила ключи от машины и выскочила на улицу.

– Чарми! – кричала Филиппа, нажимая на звонок. – Чарми!

Она прислушалась, но ничего не услышала, из дома не доносилось ни звука. На Авенида Гасиенда было тихо, только время от времени шлепались газеты на крылечки, и разносчик продолжал на велосипеде свой путь. Рассвет только занимался над верхушками старых дубов, которые росли вдоль улицы. Машина Чарми стояла у дома; автомобиля Рона не было видно.

Она снова нажала кнопку звонка, затем постучала: «Чарми!» Филиппа стала колотить в дверь: «Фризз, ты меня слышишь?» Внезапно она обнаружила, что дверь не заперта. Войдя внутрь, она увидела разбитую вазу, опрокинутый стул, и ей стало не по себе: «Фризз! Чарми! С тобой все в порядке?»

Она прислушалась. Ей показалось, что она слышит какой-то стук, Филиппа пошла в направлении звука, останавливаясь, чтобы снова послушать. Да, это был слабый прерывистый стук.

– Чарми! – закричала она. – Где ты?

Спальня была пуста, она увидела смятые простыни, ремень, привязанный к медному изголовью. По звуку она добралась до кладовки. Что-то скреблось внутри. Филиппа повернула ручку, дверь была заперта, но она заметила, что старинный ключ лежал рядом на столе.

Открыв дверь и увидев Чарми, голую, скрюченную среди всякого хлама, она воскликнула: «О боже!»– и протянула к ней руки.

– Филиппа, – слабым голосом проговорила Чарми. – Помоги… мне подняться, пожалуйста.

Когда Филиппа попыталась обнять ее, она закричала от боли, у нее было поверхностное дыхание, и она рукой придерживала грудную клетку. Филиппа побежала в спальню, нашла халат, помогла Чарми надеть его.

– Я вызову врача.

Но Чарми сказала: