Звезды

– Не понимаю, чем он недоволен. Рио – это место, где ты можешь найти самую вкусную еду из морских продуктов на всем Южно-американском континенте, и ничто не может превзойти бразильские аметисты.

Ингрид не упомянула мужчин, которые в Рио тоже были превосходны.

– Боюсь, что Алан смотрит на все это другими глазами, чем ты!

Ханна хотела, чтобы Алан и Ингрид не были столь антагонистичны друг другу. Их постоянная взаимная неприязнь с тех пор, как семь лет назад Ингрид впервые появилась, не смягчилась. Ханна начала рассказывать об угрозе захвата «Мирандой интернейшнл» и добавила, что Филиппа пригласила международных аудиторов для проверки всех отделов.

– Международных аудиторов! Чего ради?

Ханна отвела взгляд.

– Частично потому, что обнаружила некоторые расхождения в цифрах.

– Ох, – сказала Ингрид после паузы, во время которой она рассмотрела через плечо дизайнера рисунок вечернего платья на чертежной доске. – Ты говоришь Палм-Спрингс? Это меня устраивает. Пустыня – это лучшее место, где можно найти прекрасные ювелирные изделия из серебра, бирюзу и полудрагоценные камни.

– Я не знаю точно, в пустыне ли это. Мы встречаемся в горах, в отеле, который называется «Стар».

Ингрид загорелась.

– «Стар»! Прекрасно, прекрасно. Похоже, что мои прерванные каникулы в Сингапуре не станут такой уж полной потерей.

Она была заинтригована ожиданием того, какую еду ей смогут предложить в этом «Стар». И каких мужчин.

– Я думаю, – сказала она после короткого раздумья, – что это, конечно, будет очень интересная встреча.

37

Комната Банни была в ужасающем беспорядке. Распахнутые настежь чемоданы с разбросанными вокруг них содержимым, полотняные сумки, смятые и опустошенные, рулоны тканей, коробки с париками, разрозненные туфли, даже портновский манекен… У Фриды и ее компаньонок с воспаленными глазами оставалось чуть более двадцати четырех часов для того, чтобы подготовить мистерию.

– Вот это! – воскликнула наконец Фрида, остановившись на рулоне темно-шоколадного бархата. – Вот это! Подойдет лучше всего!

Джанина, седовласая женщина с маленькими глазками за очками в тонкой металлической оправе, застонала и вымолвила:

– Я боялась, что именно это ты и выберешь.

– Ты справишься с этим, дорогая, – сказала Фрида, – я видела, как ты работаешь над мистериями.

– Ладно, ладно…

Джанина взяла ткань у Фриды, набросила ее поверх манекена и окинула сомневающимся взглядом. Но, вынув несколько иголок из подушечки, закрепленной на запястье, она тут же принялась проворно священнодействовать подобно маленьким зверькам, друзьям Золушки. В считанные минуты ткань стала приобретать форму.

Хотя все члены наспех собранной Фридой команды и стенали от поставленной перед ними задачи, но от участия никто не отказался. На самом деле они все согласились, что со стороны Фриды это настоящий взлет гения, и были счастливы войти в команду; трое из них были также счастливы получить возможность заработать, а двое остальных – снискать ее благосклонность. Когда они спрашивали, как ей пришла в голову эта идея, Фрида в ответ только смеялась. Она не могла рассказать о сексуальном марафоне с Раулем, который завершился лишь к рассвету, всего несколько часов назад. Можно было бы представить им такую сцену: Фэй Дунавэй и Вильям Холен занимаются в «Нетворк»[40] любовью, он внизу, она наверху, при этом она еще возбужденно рассуждает о стратегии телевизионных рейтингов. Если уж они снизошли до любовного бизнеса, то вот чем они занимались: любовными утехами. И эта блестящая идея пришла к ней после того, как она испытала самый ошеломляющий оргазм в своей жизни, и в ее мыслях внезапно возникло лицо Лэрри Вольфа.

Рауль!.. Фрида уже много лет не чувствовала себя такой возрожденной.

Теперь, после того как ткань была выбрана, Фрида стала рассматривать наброски, которые Сэм делал пастелью в блокноте. Она пролистала их, забраковала большинство и сказала:

– Вот этот близок к тому, что надо, но еще недостаточно близок.

– Ты должна понять, – сказал Сэм, – я еще не видел Банни в ее новом метаморфозисе. – Он произнес это как мета-мор-фо-зис. – Так что я работаю вслепую. А где она, собственно?

– Я послала ее вниз в кинотеатр.

– Щеки ей нарастили? – спросил он, помечая кусочком мела последний набросок. Сэм был самый круглый человек, какого Фрида когда-либо видела, с круглым торсом, большой круглой головой, пухлыми руками и ногами. Он напоминал ей изображения усталого человечка в путеводителях «Мичелин». Но он к тому же был самым талантливым художником, какого она когда-либо знала. Его использовали все студии, а также полицейские участки Южной Калифорнии.

– Нет, – ответила она, – щеки как были.

– А подбородок? Насколько я помню, у Банни подбородок как у Энди Гамп.

– Мне кажется, – ответила Фрида, – что подбородок должен быть приращен.

Из ванны вышла Хелен с париком на голове манекена.

– Что ты об этом думаешь, Фрида? Она нахмурилась:

– Ничего похожего. Прическа должна быть… я не знаю, побольше от «vamp»[41] или что-то в этом роде. И еще, она слишком современна… И цвет неверный…

– Ты считаешь, что нужен черный?