Звезды

Что собиралась обнаружить Филиппа? Почему она вернулась? Расхождения в данных бухгалтерских книг не обязательно обозначали какие-то правонарушения; в этих случаях стоило просто провести аудиторскую проверку, которая может обнаружить ошибку и внести поправки. Что же касается «Миранды интернейшнл», то с этой проблемой вполне можно было справиться, не выезжая из Австралии. Относительно так называемой сестры в Палм-Спрингсе – Иван находил «сестер» и до этого, и Филиппа никогда прежде не летала, чтобы взглянуть на них. По крайней мере, с другого конца света. Неожиданное и необъявленное возвращение Филиппы могло означать только одно: она подозревала, что в компании ведется какая-то грязная игра, что кто-то из работающих в ней оказался предателем. Ханна вжала до упора педаль газа. Четыре дня – хватит ли времени?

Когда высокие кованые железные ворота ее поместья в Бель Эйр внезапно замаячили в свете фар, она нетерпеливо нажала кнопку инфракрасного устройства под козырьком, которое открывало ворота, и погнала спортивную машину через ворота еще до того, как они полностью открылись, так что поцарапала крыло с противоположной от себя стороны. Добравшись до конца длинной подъездной аллеи и въехав на вымощенный круг перед домом, она нажала на тормоза столь сильно, что «корвет» сделал почти полный круг. Когда машина наконец резко остановилась, Ханна закрыла глаза и положила голову на рулевое колесо.

Чувствуя, как резко стучит в груди сердце, Ханна вспомнила, что доктор Фирман сказал после того, как в последний раз тщательно обследовал ее: необходимо несколько снизить темп жизни, помня, что ее мать, Джейн Район, умерла в сорок восемь лет от сердечного приступа, ей было на шесть лет меньше, чем Ханне теперь. Но Ханна не могла быть спокойной, у нее просто не было для этого времени.

«Филиппа, Филиппа! – молча восклицала она, – Ну почему ты должна вернуться именно сейчас?»

Ханна подняла голову и посмотрела на дом. Элегантная вилла в стиле Средиземноморья была построена в сороковых годах. Она состояла из шестнадцати комнат, закрытого бассейна, кегельбана. Дом оценивался в восемь миллионов долларов, Красивые рождественские огни светились в окнах нижнего этажа, серебристые огоньки мерцали на деревьях и кустах, обрамлявших внушительный полукруглый вход. Это был прекрасный и гостеприимный дом, но Ханна не могла заставить себя войти внутрь. Она была еще не готова. Ей следовало успокоиться, обрести какое-то подобие нормального состояния, иначе она вызовет подозрения.

Интересно, Филиппа подозревает ее? Поэтому она внезапно вернулась, никого не предупредив? Ханна чувствовала себя преданной. Чарми уверила всех, что поехала в Огайо, как обычно ездила в это время года, чтобы провести праздники с сыном и его семьей. Вместо этого она потихоньку сбежала в Австралию и привезла с собой Филиппу. Тот факт, что Чарми не сообщила Ханне о своих планах, не поделилась с ней после почти тридцати лет близких отношений – между ними не было секретов, – сильно задел Ханну. Это означало, что Чарми и Филиппа – ее самые близкие друзья – больше ей не доверяют.

В то время как Ханна сидела в машине и дрожала больше от страха, чем от холода, она поняла: сильнее всего ее пугает, что станет с их дружбой после того, как Филиппа обнаружит правду.

Прежде чем выйти из машины, Ханна быстро оглядела себя в зеркале. Ее волосы были в полном порядке, седые нити не были видны после мытья оттеночным шампунем, крохотные золотые сережки-колечки отражали в себе рождественские огоньки. Она надеялась, что они ее молодят, что ей нельзя дать ее пятьдесят четыре года. Но особенно Ханне хотелось увидеть обычное, нормальное выражение своего лица. Ситуация была слишком деликатной, для нее было очень опасно каким-либо образом выдать себя.

Горничная приветствовала ее у входа: «Добрый вечер, мадам». Она взяла пальто и сумку Ханны.

– Добрый вечер, Рита. Мистер Скейдудо уже дома?

– Нет, мадам.

– Найди мисс Релстон и попроси ее зайти в библиотеку.

Библиотекой служила комната, обшитая темными панелями, с полом из испанских изразцов, кожаной мебелью и кованой люстрой с настоящими свечами, которые бросали мерцающий свет на мексиканские поделки и доколумбовые произведения искусства. Ханна сразу подошла к бару и приготовила себе «Кровавую Мэри», налив много водки.

Мисс Релстон вошла в комнату. Это была деловая женщина, около шестидесяти лет. Она никогда не была замужем и жила одна. Почти десять лет она служила личным секретарем Ханны, внимательно следила за весьма насыщенным графиком общественной жизни Скейдудо, что компенсировалось прекрасной зарплатой и новой машиной раз в два года.

– Добрый вечер, миссис Скейдудо, – поздоровалась мисс Релстон, приготовив подставку, открывая желтый блокнот и раскладывая письма. Ханна давно пыталась добиться, чтобы они обращались друг к другу по имени, но мисс Релстон предпочитала сохранять некоторую официальность в их отношениях.

Когда Ханна поднесла стакан с коктейлем к губам, она поняла, что у нее трясутся руки. Заметила ли это ее секретарь?