Звезды

Бесшумно подобравшись к пещерам, мы стали раскладывать в их устьях бомбы с дистанционными взрывателями, и вдруг в одной из пещер были встречены муравьями-охранниками. Их было трое, и раньше, чем они успели поднять тревогу, лучи бластеров уложили их на месте.

В верхние отверстия пещер бомбы приходилось закладывать, поднимаясь на несколько метров по стене. Это делал я, а Стас оставался внизу, внимательно наблюдая, не покажутся ли еще часовые. Наконец, работа была окончена, мы отбежали от пещер, Кунья спустилась пониже, и через несколько минут мы были уже на борту.

Поднявшись на несколько сот метров над скалами, катер завис, и Стас нажал кнопку, запуская взрыватели термических бомб. Никакого звука не было, но внизу мы увидели десяток вспышек, и начало разгораться яркое белое сияние, которое через несколько секунд приобрело красный оттенок и потускнело – бомбы проплавляли скалы, на которых были установлены, погружаясь в камень. Вскоре нам уже казалось, что начал извергаться вулкан – в снопах яркого света скалы плавились и оплывали, как куски масла. Муравьев нигде не было видно, они, по-видимому, все остались внутри и погибли, сожженные во время сна.

Мы отлетели в сторону примерно на километр, приземлились, и, не выходя из катера, стали дожидаться утра, отдыхая по очереди. Через пару часов забрезжил рассвет. Кунья подняла катер, и мы полетели к тому месту, где еще вчера были пещеры. Там зияла обширная воронка с оплавленными краями, а весь участок горного массива, где раньше был муравейник, оплыл и превратился в стекловидную массу. Спустившись на землю, мы подошли к месту вчерашней термической атаки. По мере приближения становилось все жарче, скалы были раскалены, и никаких следов уцелевших насекомых мы не обнаружили.

Удовлетворенные результатами нашего нападения на муравейник, мы отправились на базу.

* * *

Днем, после доклада Константину, мы отдыхали, отсыпаясь после ночной вылазки. Кунья говорила мне:

- Милый, я так волновалась, когда ты лазил по скалам! Вдруг напали бы муравьи?

- Ну, так просто меня не возьмешь – ты же знаешь, на что я способен. Да и не тот это случай, нам еще предстоит что-то неизвестное. Нам обоим сразу, наверное.

- Да. Хорошо бы нам умереть вместе, в один день! Если уж придется…

- Наша задача будет не умирать, а работать. Делай, что должно… А умрем мы, или останемся в живых – к делу не относится. Я думаю, что от нас будет зависеть многое. А после я хотел бы вернуться домой и увидеть детей. И еще много-много лет обнимать тебя, целовать и чувствовать рядом твое тело!

- Узнать бы, что нем предстоит? Дождаться…

- Уж за это не волнуйся, дождемся.

- Нет ничего хуже, чем ждать и догонять!

- Ну да, когда придет время действовать, ты и не задумаешься, это уж точно.

- А вот я – не уверена… Ты веришь в меня больше, чем я сама!

- А как же иначе? – и я обнял Кунью и прижал к себе, ощущая запах ее тела и волос. – Не забывай, каждый день, пока мы вместе – это счет в нашу пользу!

На следующий день была обычная работа – Кунья вылетала на разведку, я дежурил в медблоке, продолжая натаскивать свободных членов экипажа по оказанию медицинской помощи и пытался обучать Тамару своим методам лечения. У нее получалось пока плохо, она автоматически сбивалась на обычные методы психохирургии, но входить в резонанс с телом пациента ей удавалось с каждым разом все быстрее. Ее беременность протекала нормально, самочувствие не менялось. Бывало легкое недомогание, но я его снимал, а она даже не догадывалась о моем вмешательстве.

Экспедиции малыми партиями возобновились, ведь представлявший единственную серьезную угрозу муравейник был уничтожен, а других вблизи пока не обнаружилось. Различные мелкие приключения с ящерами, охота за млекопитающими с целью пополнения запасов пищи, и прочая повседневная суета стали привычными и даже слегка приелись.

«Альфа» регулярно выходила на связь – Андрей с остальным экипажем обследовали внешние планеты, и, кстати, они обнаружили на спутнике одной из них целые озера почти чистого гелия-3, очень нужного на Земле. Уже одно это открытие обещало, что рейсы грузовых кораблей в систему Ахернара могут стать регулярными, гелий-3 в Солнечной системе был большой редкостью, а его добыча требовала немалых затрат. Кунья прикинула, что транспортировка гелия-3 отсюда на Землю окажется в несколько раз выгоднее его добычи на месте, несмотря на энергозатраты таких прыжков – гелий-3 представлял огромную ценность для термоядерной энергетики из-за слабого нейтронного  излучении этих установок, практически весь наш флот работал на нем.

* * *

Спустя три месяца после основания колонии на Гее, континент, на котором мы обосновались, был почти целиком осмотрен. Несколько континентальных разломов были тщательно исследованы вулканологами и даже изучены экспериментально. Джим радовался: