Звезды

Чарми видела, как молодая пара на роликах подъехала к кондитерскому магазину и что-то заказала в окошечке, расположенном в нижней части пончика. Тела партнеров находились в непрерывном движении, как будто из их общего плейера раздавалась музыка, заставляющая их дергаться. Получив свой заказ, они отъехали, уминая пончики, их ролики скользили по тротуару, как по воздуху.

Чарми покачала головой и засмеялась. «Добро пожаловать в Южную Калифорнию – землю фруктов и орехов!» Теперь поняла, что ты теряла, Филиппа?

Чарми, Филиппа и Рики ехали в лимузине, который встречал их в аэропорту. Перегородка между ними и шофером была поднята, оставляя пассажиров в уютном плюшевом звуконепроницаемом мирке. На столике салона – прохладительные напитки, колотый лед, поднос с холодными закусками и ломтиками хлеба; из динамика, как легкий ветерок, шла мягкая музыка. Пока Чарми сооружала бутерброд из салями и сыра, Рики сквозь дымчатое стекло разглядывал Калифорнию.

– Как ты думаешь, мы сможем встретить кинозвезд? – спросил он, увидев надпись: «До Голливуда 17 миль».

Пока машина мчалась по забитому машинами шоссе, Чарми налила себе диетической кока-колы, стараясь не забрызгать изумрудно-зеленый жакет из искусственного шелка.

– В Лос-Анджелесе все может случиться! – засмеялась она.

Филиппа тоже смотрела в окно, думая, что во всем мире не найдется места, сравнимого с Лос-Анджелесом в декабре: горы со снежными вершинами, чистый, прозрачный воздух, звенящий, как хрусталь; она знала, что чаша города вскоре наполнится яркими, разноцветными рождественскими огнями, здания и люди будут стараться перещеголять друг друга праздничным убранством, улицы наполнятся праздничной толпой и машинами. Декабрь в Лос-Анджелесе – это месяц апельсиновых рощ.

Она почувствовала внезапную радость оттого, что оказалась дома.

Пока лимузин мчался мимо знакомых мест и уличных знаков с названиями, вызывающими у нее приступы ностальгии, Филиппа вдруг поняла, что думает о вещах, о которых давно не вспоминала. Она родилась неподалеку отсюда, в Голливуде, она сделала свой первый вздох в этом городе и надеялась что когда-нибудь и свой последний вздох сделает здесь же. Недалеко отсюда, на улице позади Китайского театра Граумена, она стала женщиной. И «Старлайт» тоже начался здесь, сразу за горами Санта-Моники, – короткая поездка по Сепулведа Пас до городка с невероятным названием Тарзана. Тут же перед внутренним взором промелькнула картина: изображения длинноволосого, почти обнаженного тарзана в схватке со львами или верхом на слоне в джунглях. Эти картинки висели на почте Тарзаны много лет тому назад. Интересно, там ли они еще?

Когда автомобиль одолел подъем и влился в поток машин на автостраде Санта-Моника, Филиппа не отрывала взор от аккуратных улиц Сенчури-Сити и Санта-Моники, усаженных пальмами; вдалеке можно было разглядеть узкую синюю полоску Тихого океана, перламутровой стеной огораживающего Калифорнию. А еще дальше, за тысячи миль отсюда, лежали Перт, и мыс Резолюшн, и то место, куда уезжала Филиппа. Она почувствовала, как невидимые нити протянулись от нее туда, далеко-далеко, связывая ее с человеком, которого она никогда не перестанет любить.

Его она тоже встретила в этих краях, за теми горами, через перевал Сепулведа. Когда-то эти места были и его родиной. Внезапно Филиппа прочувствовала, что значат судьба и жизнь человеческая.

– Может, сначала поедем в гостиницу? – спросила Чарми, когда машина подъехала к Сенчури-Сити. – Тебе стоит немного прийти в себя, прежде чем встретиться с этими акулами.

Хотя у Филиппы все еще был свой дом в Беверли-Хиллс, она заперла его, уезжая в Австралию, чтобы заявить права на доставшуюся ей в наследство виллу. Так что сейчас было проще остановиться в гостинице. Попозже, когда они разберутся со «Старлайтом» и «Мирандой интернейшнл», после того, как выяснят, кто такая Беверли Берджерс, Филиппа решит, что делать дальше: возвращаться в Перт или оставаться здесь.

– Нет, спасибо, Чарми, – ответила она; ее поза выражала крайнюю напряженность: она слегка наклонилась вперед, рука лежала на ручке дверцы, как будто она была готова выпрыгнуть в любую минуту. – Я хочу поехать прямо туда. – Она повернулась к Рики. – После того как я выйду, ты поезжай в гостиницу, оформи наш приезд и закажи обед на час дня.

– Хорошо, мисс Робертс, – ответил он. Филиппа добавила, чуть понизив голос:

– Добро пожаловать в Калифорнию, Рики. Я рада, что ты приехал с нами.

Здание, в котором располагалось административное здание «Старлайт индастриес», возвышалось своими сорока этажами на бульваре Уилшир, на земле, хранившей следы землетрясений. Филиппу всегда восхищал оптимизм Лос-Анджелеса – его небоскребы становились все выше по мере того, как приближалось Большое Землетрясение. Как будто бы они бросали вызов природе: «Давай, тряси нас, мы не боимся».