Звёзды

Она вновь обернулась, чтобы посмотреть на Ван Хайчэна, как будто объясняла учителю очередной бред, который когда-то сочиняла:

– Босс, вы никогда не понимали нас. Мы не хотим жить во Вселенной, где даже не можем выйти из собственной колыбели. Мы хотим полететь к звездам, даже если мы лишь мотыльки, летящие на свет, мы все равно хотим выйти.

Бай Хунъюй протянула руку, протянула с земли к небу. В этот момент Глобальный центр, занимавший площадь в сотни тысяч квадратных метров, был окончательно опустошен, оторван от земли, в мгновение ока обратился в порошок и исчез, как в черной дыре. Между ними и небом больше не осталось преград, ночное небо внезапно раскинулось над их головами, и ударные волны, извергающиеся вверх из тектосов, походили одновременно и на крылья, и на гигантские руки, устремившиеся в звездный космос. Все четверо находились в центре фонтанирующего вверх светового столпа, в окружении свечения, которое было намного ярче звезд. Рассыпанные по всему небу, те затерялись в этом сиянии, но все же были там и спокойно ждали. Бай Хунъюй протянула руку. Расстояние между ней и звездами составляло сто миллиардов световых лет. Теперь, с вытянутой рукой, оно сократилось почти на полметра.

Ван Хайчэн посмотрел на нее и приподнялся, опираясь пол. Поток воздуха ослаб, и вещи на земле продолжали кружиться, но отрицательное давление значительно уменьшилось. Он подполз и хотел схватить Го Юаня окровавленной правой рукой, но его запястье было раздроблено, и силы ему не повиновались.

– Есть ли что-нибудь важнее жизни? – нерешительно спросил он Го Юаня.

– Иногда то, как жить, важнее самой жизни, – ответил тот, глядя на растущую ударную волну.

Свернуться калачиком в уголке Вселенной, родиться в яслях, умереть в яслях, оставить попытки встать, ходить, бегать и летать, просто чтобы не пострадать, не рисковать, просто чтобы подольше прожить. Всегда существовать в защищенном коконе, чтобы не быть сожранным, не нуждаться в трансформации, никогда не отрастить крылья.

Стоит ли оно того? Не слишком ли наивно полагать, что если сможешь вырасти, то вырвешься из кокона и станешь бабочкой?

Ван Хайчэн глянул на Юнь Шань и тут же отвел взгляд. Это мгновенное движение было трудно заметить, но оно не ускользнуло от внимания Го Юаня.

– Юнь Шань! – позвал он,

Та обернулась на его голос. Она по-прежнему держала в руке черную каменную запятую, схваченную ранее. Го Юаня посетила смутная догадка. Он схватил Ван Хайчэна за голову и прижал ее к стене:

– Что это за черная вырвиглаз штука? Еще есть спасение! Так?

Ван Хайчэн не произнес ни слова, просто смотрел в центр ядра, изрыгавшего свет. Го Юань с силой надавил ему на виски, но Ван Хайчэн лишь холодно фыркнул и стиснул зубы.

В это время лежавшая рядом Бай Хунъюй поняла:

– «Пчеломатка»! Точно, «Пчеломатка»!

– Что за «Пчеломатка»? – немедленно уточнил Го Юань.

Бай Хунъюй указала на черную запятую в руке Юнь Шань.

– Вот эта, – сказала она. – «Пчеломатка». В теории, если ее удастся снова соединить с тектосами, то их разрушение можно будет остановить.

– В теории? – нахмурился Го Юань.

– Ну да. Сейчас у нас нет ничего, кроме теории, – ответила Бай Хунъюй.

– Ладно, – Го Юань взглянул на Ван Хайчэна, а затем поднял голову и перевел взгляд на плавающую над полом группу тектосов. – Что надо делать?

– Связь между «Пчеломаткой» и тектосами – это эффект ближнего поля, самый безопасный способ соединения – это контакт. Если вы найдете способ поместить ее в центр этих тектосов… – затараторила Бай Хунъюй. – Но теперь…

– Слишком поздно, – сказал Ван Хайчэн, – барьер из законов физики уже в безопасности.

– Рот закрыл! – Го Юань снова применил свой секретный прием, и противник чуть не потерял сознание от боли.

Агент посмотрел на ударные волны, хлещущие из тектосов: любая материя, соприкасавшаяся с ней, превращалась в ничто, то ли распылялась на микроскопические частицы, то ли переходила в состояние темной материи. Хотя сила ударных волн была яростной и неистовой, вытягиваясь вверх, они становились тонкими, как шелковые нити. Из этих «нитей» была соткана дверь перед ним.

Реальная Вселенная хлынет в Солнечную систему через эту тонкую маленькую дверь, открывая всему миру истину, спрятанную в течение сотен миллионов лет под оболочкой. Она сбросит маскировочный покров, искаженный для того, чтобы приспособиться к внешнему миру, уронит его на глазах всего человечества, и то либо испугается, либо встревожится, но ему придется приложить все усилия, чтобы скрыть и похоронить свое истинное лицо.

Эта дверь, уже сломанная и прорванная, вот-вот должна была рухнуть, вот-вот должна была уничтожить город.

При этом приблизиться, потрогать и отремонтировать ее было невозможно. Любую оказавшуюся рядом материю в одно мгновение поглотит тончайший поток света, полностью стирая ее из этого мира.

– Под контактом ты имеешь в виду, что нужно забросить туда эту черную фиговину? – спросил Го Юань, указывая на тектосы.