Звёзды

И то, чтобы купить «дешевый дом» в этом пригороде, все равно первоначальный взнос он выплатил только при поддержке семьи. Доценту Ван Хайчэну ежемесячно отсчитывали чуть больше десяти тысяч юаней, а в фундаментальной астрофизике не приходилось рассчитывать на подработки, потому весь его доход составляла университетская зарплата, а остальное не приносило ни гроша.

Триста тысяч он, наверное, заработал бы года за три, если бы перестал есть и пить. В «Осажденной крепости»[34] говорилось, что повышение простого преподавателя до доцента сродни возведению служанки-наложницы до младшей жены, а повышение доцента до профессора – это как если бы младшая жена стала главной. После гражданской войны изменилось почти все, кроме этого: Ван Хайчэн боялся, что с такой зарплатой эту сумму ему придется добывать еще очень-очень долго.

– Профессор Ван, я правда ненарочно цену завышаю. Вы же из Чжэцзяна, да? Тогда точно знаете, как ведется бизнес. Мы договор подписать-то подписали, а деньги вы так и не выплатили… Я знаю, знаю, нужно подождать, пока одобрят кредит, я же знаю, как вести бизнес… Послушайте меня, послушайте. Видите ли, за тот месяц, что прошел, как мы договор подписали, квартиры здесь подорожали на тридцать процентов. Я не могу потерять так много, правда же? Вы заплатите на двадцать процентов больше, я потеряю десять, а вы, считай, просто получите десять даром. Вы же интеллигентный человек, такой молодой, а уже доцент, наверняка лучше меня считаете. Скажите, я прав?

– Ой, нет смысла это все говорить. Вы знаете, ну подадите вы в суд, мне-то все равно, но туда-сюда уйдет несколько месяцев, и никто не скажет, сколько к тому времени будут дома стоить. Эй, мне-то есть где жить. Вы не думайте, юноша, что правда вся на вашей стороне, сперва полгода будете по судам таскаться, выиграете или нет – вообще другой разговор. Ну, допустим, выиграете, думаете, сможете въехать? Вы не понимаете принудительного исполнения, подать на это сможете только через год. Я-то местный, у меня там несколько квартирок есть, а вам каждый день на работу ходить… нет-нет-нет, я вам не угрожаю, просто рассказываю, как дела обстоят, молодой человек.

– Я ж за вас думаю, юноша, вы ж еще молоды, мозги все, поди, проучили? Давайте каждый уступит, добавит по чуть-чуть. Пусть каждый немножечко потеряет, нельзя же чтобы я один убыток понес. Вы даже ключей не забрали, а уже с чистой прибылью, с какой стати? Вы там у себя в Чжэцзяне уж больно расчетливые. Давайте не будем о деньгах, молодой человек, позвольте мне поделиться с вами некоторым опытом. Я не знаю, что такое быть доцентом. У меня нет такой высокой степени, но на себя работать это ж почти то же самое, в двадцать-тридцать с лишним самое время вкалывать. В какой суд вы мне тут предлагаете подать? Сами подумайте, разведете волокиту, а работать когда? Каждый день будете отгулы просить, по судам со мной бегать? Через год-два все доценты, которые с вами начинали, полными профессорами станут. А вы что? Верно же?

– Денег нет? Да не упрямьтесь вы так, не поверю я, что вы, такой молодой и уже доцент, таких денег не наскребете… Ой, вот не затирайте мне, я хоть и без степени, но не дурак же. Человек в среднюю школу идет работать, и ему на проживание рядом дают несколько миллионов, а сколько стоит доцент в престижном университете? Вот и все, жду, когда вы вернетесь из командировки. Уступлю еще, двести восемьдесят заплатите мне. Двести восемьдесят тысяч, больше мне нечего сказать.

Ван Хайчэн смотрел на огромное зеркало FAST'а, но в голове вертелась только квартира. Всего лишь место площадью в пару десятков квадратных метров, разве это много? Из всех, кто в тот год поступал на астрономический факультет и занимался исследованиями в этой сфере, остался лишь Ван Хайчэн. Фундаментальные научные исследования – вопрос таланта, а вовсе не упорства, из более чем сотни преуспеть может только один, и то не всегда. На встрече одногруппников Ван Хайчэна неизбежно наполовину в шутку, наполовину всерьез называли надеждой всея группы, и он сам понимал, что заслужил это звание. Молоденький доцент, а уже национального масштаба, неплохо так, да?

А что потом? У всех сокурсников уже были и машина, и дом, и жена, и дети. А он сам? А ему все это было не по карману.