Звёзды

Этот макет сделали вовсе не методом высокоточной фасонной штамповки – форму ему придавал магнитный порошок, а цвет – электрическое напряжение. Форму можно было менять произвольно с помощью сверхпроводящего магнитного поля, а вспомогательный электрический сигнал модифицировал видимые и скрытые цвета разных объектов. Гибкость модели была намного выше, чем у формованного макета, а удобство выведения превосходило голографическую проекцию.

Один такой песчаный стол стоил более трех миллионов. Если бы Лао Ли только увидел его, то понял бы, что обвинил не того человека – фонды Госкома по охране культурного наследия определенно не потянули бы такую штуку.

Миниатюрные фигурки, изображающие людей, автомобили и лодки на песчаной карте, сейчас были подсвечены и медленно перемещались по поверхности. Просто взглянув на стол, можно было получить представление о происходящем в Цзянкоу в режиме реального времени.

Изображения с камер наблюдения занимали всю стену зала, и на одном из них шла трансляция общения Лао Ли и Юнь Шань. Было видно, как девушка забирает документы, разворачивается и идет в гору. Зал заполнило ее тихое, расслабленное дыхание.

– Не к добру, – констатировал мужчина средних лет. На вид ему было чуть за сорок, и весил он чуть больше, чем полагалось в его возрасте. Перед ним стояла огромная пепельница, полная окурков, большинство из которых было выкурено менее чем на треть. Их искореженное сплетение походило на нераспустившийся бонсай.

– Лао Цю, сколько раз тебе говорить, «не к добру» – это суеверие, а вот импотенция из-за курения – это наука.

Уже на середине фразы второй мужчина закашлялся из-за дыма от чужой сигареты. Судя по сложению и внешнему виду, он был намного моложе того, что принято называть средним возрастом, навскидку уже разменял третий десяток, но не дошел до четвертого. Однако, если приглядеться, можно было заметить морщинки, говорившие о том, что ему не просто за тридцать, а с хорошим гаком. А если перевести взгляд на шевелюру, то такой сединой не всякий шестидесятилетний может похвастаться.

Лао Цю даже не ответил, а просто хохотнул и утопил только что зажженную сигарету в пепельнице.

– Что с диспозицией? Все на месте? – спросил молодой седой. Хоть голос его и звучал спокойно, рука машинально потирала лоб, что решительно мешало скрывать волнение.

– Все на месте, ждем отмашки режиссера. – Лао Цю указал на макет-карту, и дом на склоне горы подсветился. – Цзян Ци и скрытый отряд, двенадцать человек, держат подъем; Хун Вэй и красный отряд, десять человек, блокируют водохранилище; Мандариновую рощу контролирует спецназ, тридцать пять человек; на спуске в засаде группы Бай Вэйсаня и Ли Циня, прикрывают друг друга.

По ходу его рассказа упоминаемые точки на макет-карте загорались красным.

– Как только Почтовая Голубка подтвердит сценарий, мы начнем спектакль. Пусть хоть крылья отрастит – ему не уйти, если только он не Супермен.

Старый крестьянский дом был наглухо окружен, от такого вида на душе становилось спокойно, вот только отряды засели в радиусе более километра от цели. А в шестистах метрах вокруг дома на карте было отмечено яркое кольцо, медленно пульсирующее, как защитное поле. Молодой седой уставился на него неподвижным взглядом.

– Шеф, вы все еще тревожитесь о темной зоне? – спросил Лао Цю. – Успокойтесь, раньше мы же никак не готовились, велели хватать – мы и хватали, даже местность не прощупывали, сколько раз так было?

Эти слова не успокоили Дуаньму Хуэя. Он стал заместителем директора в возрасте тридцати трех лет и никогда не полагался на то, как работает Лао Цю, который лихо импровизировал и довольствовался текущими условиями. В наши дни, когда повсюду ведется наблюдение, так уж получилось, что в этом безлюдном месте даже камер не оказалось. Отправленный на рекогносцировку разведчик обнаружил, что на расстоянии около пятисот метров от цели возникают электромагнитные помехи. Чтобы не спугнуть ее, к дому решили не подходить. Неделя ушла на то, чтобы определиться с диспозицией, и лишь тогда команда нарисовала вокруг дома темную область со стометровой буферной зоной, получился почти что круг.

Любой сигнал от нештатного коммуникационного оборудования, попавший в этот круг, мог выдать всю операцию. То есть если кто из команды войдет туда, то с ним потеряют связь по скрытой линии. После этого останется только ждать, когда Почтовая Голубка подаст сигнал «Начало».

Дуаньму Хуэй не знал, о чем больше беспокоится – о Почтовой Голубке или о том, что цель может уйти.

– Голубка входит в темную зону, – доложил Лао Цю.

– Внимание всем, через тридцать секунд уходим в режим тишины, ждем сигнала Почтовой Голубки, – сверкая глазами, приказал Дуаньму Хуэй.

– Темная группа приняла, через двадцать пять секунд умолкаем.

– Красная группа поняла, умолкаем через двадцать две секунды.

– Спецназ переходит на короткую цепь связи, на длинной умолкаем.

– Белая группа окей, ответы прекращаем, конец связи.

– Видим Голубку, штурм группа заглушает связь, больше не отвечает.