Звёзды

В этот момент Го Юань почувствовал, что они не должны были принадлежать этому миру. Как и он сам.

Глава четырнадцатая

Каждый год в Чжухае удивительно влажно. Морской бриз пригоняет дождевые облака, которые захлестывают город, словно приливная волна, и везде конденсируются толстенные слои воды. Мало того, что прилив ужасен сам по себе, иногда он еще приносил рыбный запах моря, да еще и одежду невозможно было высушить – Ван Хайчэн частенько клал ее под кондиционер и включал режим осушения, так что тот дул на ткань, не жалея сил.

Расшифровка информации об излучении черного тела в 60 К продвинулась вперед случайно, но, с одной стороны, прогресс был слишком внезапен, а с другой стороны – совершенно необъясним. Почему излучение оказалось связано с генофондом модельных мышей? Из-за душной и влажной чжухайской погоды все еще больше нервничали и раздражались.

Согласно методу обработки младшего инженера Чжао Каня, информация об излучении черного тела компилировалась в четверичную систему счисления – теперь даже старшеклассники знают, что существует четыре вида пар оснований ДНК: А-аденин, G-гуанин, Т-тимин, С-цитозин. Поэтому естественно, что структура данных в четверичной системе оказалась похожа на основание гена. Но между похожей структурой данных и одинаковыми данными бесконечное расстояние: если все вокруг представляет собой 1 и 0, то при помощи этих двух кнопок операционную систему все равно не напишешь.

Это совпадение? Какова связь между информацией об излучении черного тела в 60 К, которая на первый взгляд противоречит научному здравому смыслу, и генетическими данными модельных мышей? Вопиющее какое-то совпадение получается, правда?

Бай Хунъюй вдруг вспомнила научно-фантастический роман «Автостопом по Галактике», в котором Земля была суперкомпьютером, построенным мышами, устройством, созданным для поиска окончательного ответа на вопрос о жизни, Вселенной и всем остальном, а люди были не более чем паразитами на теле оборудования. От этой мысли Бай Хунъюй не смогла удержаться от смеха. Если это правда, то такая милая! Но вспомнив о том, скольких мышек она убила, будучи студенткой-биологом, Бай Хунъюй вдруг немного испугалась.

Совпадение привело к тому, что руководители, отвечающие за конфиденциальность, провели полноценное двухчасовое собрание. После него организация решила принять предложение Бай Хунъюй и пригласила для содействия профессора Ань Сэньцина, директора Института модельной зоологии Нанкинского университета.

Как они собираются пригласить профессора Аня, когда возле кабинета все время толпятся охранники и постоянно норовят ворваться внутрь? Бай Хунъюй было весьма любопытно. На первом курсе она изучала биологию и астрономию в Нанкинском университете, и профессор Ань преподавал у нее два семестра. Интересно, вспомнит ли он ее?

Профессор был родом из Внутренней Монголии, в его жилах текла кровь пастухов, он любил выпить и обладал вспыльчивым характером. В молодости, во время тяжелой полевой работы, часто спал в глуши под открытым небом, голос у него был гулкий, как колокол, а еще он никогда не запоминал имена. Даже если вы виделись с ним каждый день, он неизменно обращался к тебе: «Как тебя там… подойди».

При мысли о том, что группа специальных агентов «пригласила» учителя Аня из Нанкина в Чжухай – пусть даже из-за дела, которое, на первый взгляд, не имело к нему никакого отношения, – Бай Хунъюй обрадовалась, и перед ее внутренним взором постоянно всплывало его круглое сердитое лицо.

Около полудня следующего дня специальный автомобиль доставил профессора в кампус. Дверь скользнула в сторону, и из машины выпрыгнул крупный мужчина ростом метр девяносто с недовольным выражением лица. Завидев Бай Хунъюй и Ван Хайчэна, которые вышли его встретить, профессор Ань сердито закричал:

– Вот вы ловкачи, ребята, это вообще-то похоже на похищение! А кто преподавать будет? А на собрания ходить? А речь готовить на Азиатский симпозиум модельных животных на следующей неделе? Вы вообще кто?

К счастью, Бай Хунъюй хорошо подготовилась: несколько ее однокурсников все еще учились у профессора Аня в докторантуре и прекрасно знали о его пороках и предпочтениях.

– Учитель Ань, учитель Ань, – сказала она с извиняющейся улыбкой, – не сердитесь. – Она изогнула брови и шепотом добавила: – Мы для вас «Маотай»[47] приготовили.

Профессор Ань любил выпить, и в свое время Бай Хунъюй на выпускном своими глазами видела, как тот в одиночку прикончил бутылку «Улянъе»[48]. Но чем старше он становился, чем выше взбирался по карьерной лестнице, тем больше ему проставлялись и тем чаще его печень молила о пощаде. Дома и в университете начали блюсти его трезвость, и хотя профессор Ань Сэньцин любил винопитие едва ли не больше, чем саму жизнь, возлиять ему больше не давали, разве что в виде поблажки на Новый год. От слов Бай Хунъюй он немедленно посветлел лицом.

– И на работу я не опоздаю?

– Ни капли, ни капли. Учитель Ань, а я ведь у вас училась в свое время. Не помните меня, наверное?