Звезды без глянца

— Да, я тут с Майком. — Майк снова стал появляться в обществе. Его волосы отросли после рогаина, и он был так взволнован, что они у него опять есть, что упорно везде и всюду носил их распущенными, как крутой рокер восьмидесятых. Кортни уселась за мой столик. — И к сожалению, должна признать, что талант нынче редкость. Все эти фильмы — просто дерьмо.

— Неужели все?

— Говорят. — Она открыла мой сок «Фреш Саманта» и сделала глоток. По-моему, Кортни никогда не видела фильма с бюджетом меньше шестидесяти миллионов долларов, поэтому «Санденс» — это не ее масштаб. Хотя атмосфера фестиваля не оставила равнодушной даже ее. — Сегодня у Харви вечеринка. Хочешь пойти? — Кортни еще никогда не была так расположена ко мне, но я знала, что ей просто не с кем туда идти.

— Я еще не знаю, какое у Скотта расписание, и у меня нет приглашения. Слышала, они предпочитают кокаин.

Это правда. Тусовки на «Санденсе» имеют куда более жуткую репутацию, чем даже вечеринки в Лос-Анджелесе. Вчера вечером по дороге из аэропорта мы со Скоттом выехали на Мэйн-стрит, и я мельком увидела этот ужас. Там в каждом ресторане была закрытая вечеринка, а рядом с ними стояли вышибалы, журналисты со списками и пробка из лимузинов, столь обожаемых знаменитостями и модными молодыми режиссерами. Скотт говорил мне, что со всех этих придурков, которые тусуются на таких «пати», опасно снимать наручники. Более эксклюзивные события, вроде вечеринок Редфорда или «Мирамакса», проводятся в кондоминиумах или частных домах. Мне понадобится статуэтка с церемонии награждения или как минимум обручальное кольцо от самого мистера Вайнштейна, чтобы оказаться там.

— Скотт так или иначе туда пойдет, а тебя приведу я. Я знаю вышибалу.

— Ну ладно, хорошо. Спасибо. — Да, это все решает. Даже несмотря на то что входить через окно в кухне мне не очень хотелось, я понимала: мне от нее не отделаться. И еще я знала, что если покажусь там, то обязательно наткнусь на Скотта, который поймет, что я явилась без приглашения. И тогда я буду выглядеть дешево и непрофессионально. Но я подумала, что он будет куда более снисходителен ко мне за этот проступок, чем Кортни, если я не пойду. — Во сколько? — сдалась я.

— В полседьмого. Я заскочу и подхвачу тебя. Ты знаешь, я так рада, что вместо Лары приехала ты. Она всегда так волнуется насчет этих мелочей. Она боится, что если Дэниел поймает ее, она потеряет работу.

— А Дэниел тоже будет?

— Там будут все, — сказала она и откусила огромный кусок моего печенья с арахисовым маслом.

О, радости совместной жизни со Скоттом Вагнером! Пока он отсутствовал, я сидела в его ванной — с его банными принадлежностями. Включив старый компакт-диск Фионы Эппл, который нашла в гостиной, я откупорила огромную бутыль и завернулась в пушистое теплое полотенце. Такое никогда не появится из стиральной машины у меня в подвале — даже если бы я жизнь положила на то, чтобы стать похожей на Джессику Симпсон в сериале «Экстрим»^[22] и получила бы в наследство кондиционер для ткани. После ванны на меня нашел приступ булимии красоты. Я втерла два разных средства для умывания в кожу лица, сбегала к себе вниз и натерла лицо скрабом из морской соли, потом снова погрузилась в ванну, выжав в нее половину косметики «Килез». Когда вернулся Скотт, я, порхая по апартаментам и оставляя за собой ноту ветивера, налила ему виски, поставила перед ним тарелку крекеров с сыром, которые купила на рынке в перерыве между показами, и заменила Фиону Эппл на Ван Моррисона. Я вовсе не хотела, чтобы он на мне женился. Мне надо было, чтобы он взял меня на вечеринку и мне не пришлось бы тогда рисковать сломать себе шею, топчась на ступеньках, если я не попаду внутрь, — или карьеру, если Дэниел увидит меня и во второй раз соберется уволить. И конечно, все сработало. Скотта не раздражало, что я хожу за ним по пятам и, время от времени толкая локтем в ребра, напоминаю ему, кого как зовут. И хотя я думаю, что Кортни разозлилась на меня из-за того, что на вечеринку я прошла официально, мы все равно здорово отрывались вдвоем и склеили все трещины. Ее провел знакомый вышибала, и встретились мы в главном зале. Потягивая со мной на веранде глинтвейн, она классифицировала присутствующих на группы А, В и С и рассказывала, кто с кем спит и у кого какие извращения. Она усладила мой слух и огромным количеством сомнительных историй о бурной личной жизни Джейка Хадсона. Трудно поверить, но когда-то он казался мне очаровательным и безобидным. Однако кто ничего не знает, тот ни в чем не сомневается, и в тот день, когда он вез меня с моей кровоточащей раной по Пасифик-Коуст и его взгляды предназначались только мне, я не могла представить себе большего счастья. Он феноменально умен — само собой разумеется. Возглавляет студию! И как бы плохо о нем ни отзывались, он никогда не стал бы тем, кем стал, за красивые глаза и сладкие речи. Он блестящий бизнесмен и неотразимый любовник. Просто он страдает гинекофилией, и с каждым годом это становится все очевиднее.