Сидя на корточках между двух кустов, она различила, что негромкие голоса исходят с низа пологой ложбины, тянувшейся параллельно с той, которой шла сама Светлана. Хотя слов с такого расстояния было не разобрать, один из голосов явно был женским и даже знакомым. Подкравшись еще на десяток-другой шагов, Хитрова наконец увидела говоривших. Совершенно чудное зрелище: существо, похожее на обезьяну в синей одежде вроде комбинезона, за ним вроде мужчина и… девушка в белой куртке.
Вдруг Светка вскочила на ноги, закричала, раскинув руки. И так и рухнула на колени, закрыв лицо руками.
Там внизу в белой куртке стояла Ира Красина! Ирка! Хитрова не могла ошибиться даже издалека! Из груди просился крик — его было не удержать, а тело потряхивало от безумного коктейля эмоций. Светлана видела, что ее заметили, услышали тоже, двинулись к ней все втроем, а потом побежали, крича и размахивая руками.
— Господи! Господи! — Хитрова пыталась выкрикнуть что-то еще, но не было слов и горле застрял ком. Изо всех сил она прижималась к Лугину, вся, дрожа от рыданий.
Слева в нее вцепилась Ирка, пытаясь поцеловать ее в щеку, мокрую от слез.
Первая ночь на чужой планете не может быть спокойной. Каждый понимал, что вряд ли уснет до утра, хотя нашли удачное место для стоянки, защищенной двух сторон обрывистым берегом реки. С двух других пылали костры, стояли часовые, по три. В каждой тройке по козлобою.
Перед тем, как остальные смоленские устроились на запоздалый ужин, Воронин сам досконально проверил посты. Беспокойство внушали крупные звери. Их видели издалека. Какие-то бурые твари, размером чуть меньше слона с шипастыми спинами — так удалось разглядеть в бинокль. Но здесь вблизи их точно не водилось. Однако, ночь — время хищников. И никто не знал, какие сюрпризы может преподнести Фаргет. Поэтому отнеслись к ночлегу крайне серьезно: усиленные посты, много костров. Все кто на отдыхе не расставался с оружием.
Но страхи страхами, а имелось в наступившей ночи много приятностей: и небо, полное звездных россыпей — не бывает их столько на Земле, и душевное общение, и праздничный ужин, умерено под водочку. Ведь повод случился архиважный: самый первый день новой истории! Такое, извините, в анналах точно будет значиться самыми жирными буквами.
По этому случаю, как все угомонились, и наладилась тишина у срединных костров, Николай Антонович слово взял. Сначала поздравил всех с окончанием горестных межзвездных странствий, упомянул о погибших — за них выпили стоя и в долгом молчании — а потом поделился планами. Так Воронин сказал:
— Будем двигаться дальше вверх по реке, пока не найдем самое выгодное в округе место. Торопиться, дорогие мои люди, не будем. Важно чтобы лес стоял рядом, хороший лес, годный на многие годы под строительство. И крайне желательно отыскать вблизи железные руды. Слава богу, имеются у нас геологи аж два. И там мы заложим город. Первый город в этом мире. Назовем мы его Смоленск. С него начнем нашу цивилизацию.
— Новосмоленск, — подал кто-то голос из темноты.
— Нет, именно Смоленск, — подчеркнул Воронин. — Не нужны нам никакие новоделы. Сохраним наши лучшие традиции. Сохраним самое ценное, что есть у нас: милосердие, доброту и святые заповеди наших предков. Только с такой твердой основой можно выжить в новом мире и стать его честной и светлой частью.
Ропот прокатился одобрительный. Кто-то вскочил, дополнил Воронина довольно здравыми рассуждениями о предстоящем. И слово брали другие смоленские, с кем Лугин пока не успел познакомиться.
— Серж, как тебе это мясо? — спросил Черновол, когда речи у кострища в центре стихли.
— Похоже на северного оленя, но нежнее, — Лугин со вкусом облизнул жирные пальцы.
— На баранину похоже, но жестче, — не согласилась Хитрова и вгрызлась острыми зубками в кусочек фаргетского шашлыка. — Мне нравится. Нет не так. Я не ела ничего вкуснее за сотню световых лет!
— Тебя, лиса, поддерживаю! — Тарас, улыбаясь во всю ширь, подсел к ней поближе.
— Серж, — шепнула Ирина мичману на ухо, почти касаясь его губами. — Я хочу… Хочу, чтобы Тарас на Светку запал. Хороший он человек. Очень хочу, чтобы у них сложилось.
— И сложится, — ответил Лугин, подмигнув Керану Жоут Эмати. — А запасть, он это может. И уже очень даже это сделал.
Впервые за много стандартных лет кеброа был бесконечно счастлив.