Звезды без пощады

— Нормально? — едва слышно простонал Черновол, притаившийся в нервном ожидании.

Мичман не ответил, сделал еще пару шагов, держа перед собой козлобой. Еще шаг и понял, что впереди закрытый со всех сторон зал. Кафров нет. С трех сторон на стенах округлые проемы, затянутые «паутинкой» — люки. Вот дальше идти некуда. Хорошо это или плохо? С одной стороны на сердце отлегло, что неожиданного появления кафров вроде не ждать. А с другой, чего хорошего в тупике, тем более если желудок сводит от голода и в горле знойная Сахара?

— Херня получается, — высказался Ляхов, глядя на неожиданное препятствие из металла. — И не ахти как плавится, — он пустил вниз еще пару ярко-синих плевков плазмы и поднял свой двуручник.

— Плавится, — не согласился Кирилл, став на колени и лучше разглядев блестящую поверхность, все-таки изъеденную плазмой. — Давай еще. Прожечь по любому надо. Хоть дым из задницы пойдет, но мы должны ее раздолбать в пух и прах. Может за ней сразу выход.

— Ну, смотри, ментяра, — хмыкнул армейский капитан. — Вопрос только куда выход. Может в местную канализацию. Уж больно смахивает на какую-то магистраль. Ладно, мне-то что? Ломаем чужое — не свое.

Он опустил ствол, прицелился и тронул пальцами пусковые пластины. Плазмомет часто задергался, роняя в жерло колодца яркие шипящие плевки. Минуту-другую Ляхов, зажмурившись, сморщив нос от жиденьких струек дыма, лупил по металлическому листу. Лупил и лупил. А потом что-то ухнуло со всей космической дури, и пол пошел размашистой дрожью. Из колодца полыхнуло голубым, каким-то ненастоящим светом и все в ту же секунду стихло, погасло. Только что-то стало не так. Максим, севший на пол то ли с перепуга, то ли действительно отброшенный порывом силы вышедшей из колодца, ощутил, что его двуручник стал полегче килограмма на два. Да ладно, если бы только двуручник, самого себя он ощущал почти невесомо. И Мякушев прочувствовал, как полегчало его тело и оружие. За его спиной тоненько заголосила Миронова, и Серафимцев, выронив кафравские цацки, покрылся смертельной бледностью.

Сергей с Тарасом тоже услышали дрожь, пробравшую пол и стихшую где-то в толстых слоях пенолита. Замерли, приподняв стволы козлобоев, переглянулись. Грохот из колодца по загибам коридора долетел и досюда. И первой мыслью у Лугина вскочило: «Ну доигрались, идишь твою мать! Либо у Мякушева пошло что-то наперекос, либо Верочка неправильно поковырялась в инопланетной технике». И тут же Черновол схватил его за рукав бушлата, указывая на зал, с которого они только что вышли.

— Люки! — коротко рявкнул Тарас.

Мичман как повернулся с открытым ртом, так и не смог вернуть челюсть на место: «паутинки» больше не наблюдалось ни в одном из проемов. Вернее, она была, но скомкавшись, сжавшись кольцом к краю. И теперь открывалось три тускло освещенных хода. Один вел круто вниз, другой под таким же углом вверх. А третий из-за выступа стены пока толком не разглядеть.

— Точно, люки… Вот интересный выверт! — Сергей глянул на Черновола и снова стрельнул глазами в зал. — Выходит, разблокировало. И все как-то не так… Не так, Тарас, блин, Андреевич.

Прежде чем сделать первый шаг к открывшимся ходам, Лугин заметил одну странность: весил он будто легче на четверть или на теть. И ноги бодрее отлипали от пола, и козлобой уже не так тяготил. Неужто что-то стряслось с гравитацией, искусственной или какая она здесь, в кафравском владении? Может звездолет совершал какой-то маневр или шел на посадку? И если даже так, то почему открылись люки? Ведь по всей человеческой логике, если корабль вышел в активную фазу движения, их скорее бы задраили, чем вот так вот бессмысленно раззявили. Не в море, конечно, а в космической черноте. Здесь порядки другие. Но если здравым смыслом: зачем раззявили люки?!

6

Гудвеса вчера не было. Какая боль! Чтобы его забрали «жуки»! Чтобы разорвало утконосого на кусочки! Пусть кафры поперхнуться его душой и ее яд убьет их всех!