Звезды большого футбола

Поэтому на первенстве мира 1986 года в Англии был введен официальный запрет на допинг, решили принять действенные меры против этого недостойного явления, калечащего игроков физически и психически. Перед игрой судья по жребию определял двух игроков от каждой команды, и при выходе на поле у них брали кровь для анализа. Пробирки опечатывались сургучной печатью и отправлялись в Лондон, где кровь проверяли в специальной лаборатории методами, безошибочно определявшими любой допинг, если он был принят хотя бы в малой дозе. В статусе было указано, что в случае положительного анализа команде засчитывают поражение и ее игроков дисквалифицируют на все время первенства.

Арбитр имел также право потребовать от любого игрока, вызвавшего у него подозрение во время матча, сдать кровь на анализ. Такой процедуре был подвергнут, например, первый удаленный на чемпионате игрок — уругваец Альбрехт, ударом ногой в живот сбивший с ног немца Халлера.

В тридцати двух матчах восьмого чемпионата кровь у игроков была взята сто двадцать восемь раз. Ни в одной из пробирок стимуляторы не были обнаружены.

Казалось, что с допингом покончено раз и навсегда. И вдруг большинство футболистов сборной Италии заявили по приезде домой: «Мы проиграли в Англии потому, что врач делал нам уколы, которые вместо того, чтобы взбодрить, расслабляли во время матча». Восьмерых игроков, заявивших о допинге, поддержал Эдмондо Фабри. Он утверждал, что доктор, делавший игрокам уколы, действовал по наущению его врагов, заинтересованных в провале тренера.

Но почему же анализы крови в Лондоне не подтвердили допинга?

— Потому, — объясняли сторонники Фабри, — что эти анализы могли обнаружить только вещества, подстегивающие нервную систему, а не угнетающие ее.

— Клевета! — энергично протестует врач. — Клевета, выдуманная для того, чтобы не дать право Итальянской федерации футбола разорвать с тренером Фабри контракт, срок которого истекает только в 1970 году.

И объяснял далее, что контракт, выгодный для Фабри, может быть аннулирован без крупной неустойки только в случае провала сборной по вине тренера, поэтому-де ответственность за невиданное поражение перекладывают на врача.

Разобраться, где тут истина, трудно. Но суть дела не в этом, а в том, почему вообще возникла нужда в допингах? Потому, что погоня за деньгами в капиталистическом мире растлевает сознание игроков.

Сборной команде Корейской Народной Демократической Республики безусловно не требовался допинг. С великим энтузиазмом ее игроки победили сначала сборную Италии, оснащенную отличной техникой, а затем сумели вести 3:0 во встрече с призером чемпионата — командой Португалии.

Из всех стимуляторов мне по душе один: хорошее задушевное слово перед игрой и сознание патриотического долга. Без него футболист — лишь наемный солдат, способный бросить оружие на поле боя в самую критическую минуту.

Свела меня судьба и с другим неудачником — Винсенте Феолой, тренером бразильской сборной.

Наша группа сидела в лондонском аэропорту, ожидая в течение нескольких часов своевременно заказанный самолет. Вдруг в толпе пассажиров мелькнула знакомая фигура. Тучный, невысокий человек с большим одутловатым лицом пробирался к столику. Это был Феола, с которым я беседовал в Лужниках после блестящей игры бразильцев в Москве два года назад.

Я давно знал, что Феола шахматист и в футбол никогда не играл. Но мне захотелось послушать, что он скажет в свое оправдание. Привыкший к окружению из репортеров, Феола, покинутый всеми, с заметной радостью начал отвечать на вопросы советских журналистов. Видимо, ему хотелось излить душу, а возможно, и спасти хотя бы крупицы прежней популярности. К сожалению, и вопросы и ответы были стандартными.

— Думаете ли вы менять систему 1+4 + 2 + 4 после неудач?

— Не вижу к этому оснований, — ответил толстяк, сделав вид, будто смена тактики зависит от него. Затем последовали сетования на травмы у ведущих игроков и жалобы на болгар, которые первыми повредили Пеле. — Мы потеряли перед турниром Жаира, Амарильдо, а затем Герсона и Жильмара.

Он начал загибать пальцы, считая пострадавших, но, по-моему, главное было не в этих громких именах. Бразильцы выиграли всего одну встречу и не попали в четвертьфинал потому, что прибыли на чемпионат со старым вооружением.

Винсенте Феола вернулся домой только через месяц после первенства мира и под чужим именем. Дом его в Бразилии после проигрыша пришлось на долгое время взять под охрану полиции.

Феола сразу дал объяснения поражению в прессе. Он считал, что допустил несколько ошибок, но главные причины — это травмы игроков и нечестность судей.

— Из девяти арбитров, которые судили наши матчи на чемпионате, семь были англичане.