Звезды большого футбола

На первый взгляд это удача, но в ней таится опасность прозевать чужой прорыв в оголенные тылы. Это улавливает В. Степанов. Весь вложившись в удар, сильно и точно он направляет мяч левому краю, Павлу Корнилову. Сейчас все решит скорость, а в ней у великолепно сложенного Корнилова нет соперников. С замиранием сердца слежу, как он выиграл первую гонку у Шавгулидзе и, прокинув мяч внутрь поля, соревнуется в беге с Гагуа. Вот уж и второй защитник позади. Перед Корниловым один вратарь. Вижу, тот стремительно бежит на москвича, но Павел обводит и последнюю опору южан. В безвыходном положении Дорохов лежа хватает спартаковца за ногу и валит на землю.

Свисток. Усов показывает на отметку одиннадцатиметрового удара. Корнилов все еще на земле: на всякий случай демонстрирует, что высшая мера наказания справедлива.

К мячу идет безошибочный пенальтист Георгий Глазков. Он в приподнятом настроении после двух забитых голов. Нет на стадионе человека, который сомневался бы в исходе пенальти-кика. Вероятно, убежден в этом и сам Дорохов, потому что решает пойти на риск. Вопреки правилу — ждать и смотреть — он в момент удара стремительно летит в правый нижний угол, куда обычно бьет Глазков. Но на этот раз мяч попал в самый центр ворот, где за долю секунды до этого стоял Дорохов. Что это — маневр? Нет, срезка — Глазков вспахал ногою землю. Итак, ошиблись оба, но вратарь промахнулся первым, и счет стал 3:1.

А грузины опять треплют нервы. Их энергия неиссякаема. Хоть бы скорее ползли эти проклятые медлительные минуты! Бутусову же, вероятно, кажется, что время летит чрезмерно быстро.

Тбилисцы отчаянно наступают, вся их команда на спартаковской половине поля. Но зато и наша тоже вся здесь.

Последние четверть часа. Все сбилось в одну кучу. Забыта тактика, а порой и техника. С одной стороны навал, с другой — отбой. Нападающий Степанов сражается у самых ворот сзади центрального полузащитника Малинина. Динамовские беки атакуют впереди своих форвардов.

Обычно такая неразбериха бесплодна. Но в этом историческом матче сама судьба захотела быть объективной и справедливой. За ошибку Дорохова при пенальти она отплатила ошибкой кого-то из наших игроков. Несчастный неосмотрительно остановил мяч на вратарской площадке и мгновенно вместе с мячом оказался втиснутым в ворота. Гол забил Бережной (№ 10). К тому же получил повреждение Акимов, его уносят. И какое счастье, что в ворота встает не заурядный дублер, а сам Владислав Жмельков!

3:2 — и несколько минут до финального свистка. Мне кажется — ах, много; Бутусову — ох, мало. Прав был он — это оказалось мало. Во-первых, потому что наши противники изнемогли одинаково с нами, а в футбольном цейтноте всегда легче защищаться, чем объявить шах королю. Во-вторых, грузинских футболистов доконали психологические удары. Не так-то просто беспрерывно отыгрываться, да еще с разницей в два гола.

Последний свисток. Победа наша! Кое-кто даже плакал, уходя с поля. Спартаковцы старались ободрить, утешить проигравших. Но радость, откровенно сиявшая на лицах победителей, вряд ли способствовала успокоению побежденных.

Тридцать лет без малого прошло со дня этой неправомерной схватки, но подробности ее свежи и ярки в моей памяти. И если до нее мы в команде говорили о достойном футболисте: «Он играл с басками», то теперь высшей похвалой стало: «Он участвовал в переигровке с тбилисцами».

Что было бы, если бы «Спартак» тогда проиграл, мы так и не узнали...

Через месяц мы сравнительно легко взяли верх над тбилисским «Динамо» во втором круге первенства со счетом 3:0. Передряга с переигровкой тяжело отразилась на нервах южан. Помог нам и снежок, внезапно покрывший поле перед последним матчем.

А Владислав Жмельков тоже вскоре перенес много волнений и надолго выбыл из московского «Спартака».

Блеск его игры разжег зависть в сердцах конкурентов. Всем хотелось заполучить себе эту звезду. И вот в ЦДКА выискали, что Жмельков не дослужил двух месяцев в Белорусском военном округе. На этом основании он был снова призван, и ввиду категорического отказа выступать за ЦДКА, оказался в воинской части в Чите. Здесь весной 1940 года в соревнованиях он получил тяжелую травму колена.

После окончания войны 32-летний Жмельков, четыре года сражавшийся на фронте, попытался вернуться в большой футбол. Но это была только тень незабываемого вратаря. Тень и по мастерству и по отношению к футболу.

Случай со Жмельковым не типичен для нашего спорта, но он служит бесспорным подтверждением истины, что нарушение режима и жизненных норм даже самого одаренного спортсмена неизбежно приводит к потере мастерства.