Звезды для командора (СИ)

-Господин Задохликов, коммерческий директор и соуправитель фирмы... Название фирмы скрылось за звуками русского, а правильней сказать, российского народного оркестра, грянувшего с большим воодушевлением «Калинку» Особенно сильно старался один длинный и худой балалаечник. Все присутствующие подхватили мелодию и стали в меру своих способностей подвывать - калинка-малинка, ягода моя-я-я-я...

-Что вам налить, Юрий? -

с придыханием и немного в нос, давая понять, как ей трудно удержать себя в рамках приличия и сдержать давно мучавшую ее страсть, спросила героя дальнего космоса какая-то девица Саблина, дочь собственных родителей, владельцев сети предприятий быстрого обслуживания «Пельмени мгновенные», как пояснил скороговоркой все не отстающий секретарь.

-Водки, -

попытался быть самостоятельным Юрий, но...

-Минуточку, Юрий забыл, что доктор советовал ему воздержатся недельку-другую от крепких спиртных напитков, налейте ему шампанского немного...

А это все тот же иуда-секретарь, повесить его на осине мало, черт бы его побрал... Скотина...

-Юрий, это у вас после дальнего космоса? -

глава широко раскрыты, рот тоже, в предчувствии крика, узенький лоб в замазанных прыщах наморщен, руки сложены на плоской груди и нервно теребят пояс голубого платья, блестящего и скользкого...

-Что? Что после космоса?

-Ну доктор, нельзя водки, этот надоедливый молодой человек...

-Да нет, он просто меня ревнует, он влюблен в меня, а водку доктор запретил после триппера...

Секретарь тактично подхватил Юрия под руку, тем самым подтвердив версию любовника и оттащил от заинтересованной девицы героя дальнего космоса к группе каких-то военных и штатских, но тем не менее с выправкой настоящих вояк.

-А вот и герой дальнего космоса - Юрий Леонидов, прощу любить и жаловать!

Блеск зубов искусственных и очков, дерганье ногами и звон шпор, потные ладони и змеиные взглядывающие прямо в самую душу...

-Ура!..

-Я счастлив...

-Красавец-ц-ц!..

-Ну чисто капитан!..

-Я слышал - вас пожаловали полковником?

-Разрешите представится...

-Разрешите...

-Ра...

Блестел натертый до зеркального блеска паркет, а вслед за ним и мебель, сияла хрусталем люстра, очки, лысины и зубы, блистали ордена, груди, чуть прикрытые кисеей платьев и плечи, как сказал один классик - отполированные многочисленными взглядами мужчин... Все было на славу, все было как обычно, как обычно Юрию хотелось нажраться, надраться, назюзюкаться и так далее... Стоило лететь так далеко, долго и в пространстве времени и верст, что б быть марионеткой в каких-то пятницах и играть роль героя-рубаки на каких-то вторниках... От всей этой херни, именуемой раньше, при социализме, общественной жизнью, а ныне великосветской, его всегда мутило, а после последней советской и вовсе было невыносимо воспринимать эту муть... Почему-то несло фальшью и гнильцой.

Кружились пары, гремели придурки в псевдорусских костюмах на российских инструментах, гости жрали, пили и болтали о всякой ерунде, то и дело вздымая к высокому потолку бокалы и выплевывая тосты за матушку-Россию, за ее особый путь и три составных части... Юрия было скучно и мерзко, в этой новой России он ни чего не видел, ни чего не знает, не могут же все, весь народ, вся Россия вот так вот обжираться икрой и опиваться шампанским, но его ни куда не выпускают, он ни чего не может увидеть...

-Над чем задумался, Юрий?

Совершенно незнакомый дед, лет так семьдесят-подсраку-слишком, в отличнейшим серо-синем костюме с искрой, блестя лысиной в капельках пота и искусственными челюстями, весь изрезанный морщинами, как мопс, интересовался его самочувствием и настроением, мол над чем задумался, да еще и на «ты»...

-А мы с вами вроде бы на брудершафт не пили, милейший!

-Ну так это точно, на брудершафт не пили, а вот так просто приходилось разок... Неужели не помнишь?

Хоть убей - не помню. Ну и рожа у деда, глаза бы не глядели...

-Ну так давай наверстаем, Юрий, лучше поздно, чем никогда... Раз раньше у нас не получилось, так давай сейчас врежем за дружбу!..

А что, секретаря зато можно в жопу послать, а там напьюсь в смерть!

-Давай, дед! Эй ты, -

это он секретарю с пренебрежением, другого обращения скотина не понимает.

-Плесни-ка нам водки в фужеры да побольше, мы с...

Юрий обернулся к деду от оторопевшего секретаря к деду с лысиной.

-Как там тебя по батюшке?

Лысый дед ехидно усмехнулся и ни сколько не удивившись фамильярности Юрия, ответил:

-Да батюшке ни к чему, а зовут просто - Леня.

-Плесни-ка нам с Леней водки да поживей, мы с ним на брудершафт пить будем!

Пальцы сжимают запотевший бокал, прозрачное питье переливается, как брильянт, руки переплетены в дружеском узле-брудершафте, глаза в глаза, большое видится на расстоянии...

-Ну что, Юра, выпьем за вечную дружбу?

-Йес! Я! Фроншафт, камарад!..

И обожгло, и запекло, и... А в уши лезет ватный шепот деда:

-Так не узнаешь меня, милок? Неужели я вправду такой старый и противный стал? Ну давай, за дружбу!

И лихо, видимо с детства, с ранней юности тренированный, залпом триста грамм водки и оприходовал! ай да дед!