Звёзды ещё горят

– Такси уже подъехало, – без обиняков закончила не предложение, но саму идею Мария и бросила красивый и, вероятно, недешёвый телефон в сумку, поднимаясь. – Быстро ты смекнула, даже за ожидание не пришлось платить.

– Знаешь, порой я задумываюсь, какое чувство к тебе во мне преобладает: восхищение или всё-таки ужас.

– Восхитительный ужас подойдёт.

Книга окончательно потеряла шанс на внимание Стеллы, а вместе с тем она сама – на сдачу, хотя, откровенно говоря, график пока не вывесили, перспектива страданий ещё неизвестна, а потому было как-то проще сделать вид, что отчисление не дышит ей в затылок, а нарастающие проблемы, которые надо решать, не слипаются, превращаясь в огромного монстра тревоги внутри… Одним резким движением Стелла захлопнула томик, будто прибив росток волнений – или разума, смотря как рассудить, – взяла рюкзак с множеством бессмысленных нашивок и двинула за Машей, которая, в свою очередь, не испытывала ни капли угрызений совести. Напротив, она преисполнилась воодушевлением от мысли, что не придётся сидеть долгие полтора часа и притворяться, что слушает и тем более понимает лектора. С этим нельзя было не согласиться.

Нет ничего более приятного и рождающего злорадное удовлетворение, чем наблюдение за остервенелыми попытками снегопада пробиться через окно машины и испортить макияж, одежду и настроение. Добавляла наслаждения этому моменту мысль о том, что платить за поездку будет Маша, а она – Стелла – наглая нахлебница, с радостью принимающая эти широкие жесты. В целом, оно и не было удивительным, потому что финансовое положение Марии было на порядок выше, чем у Стеллы, поэтому несколько сотен не ударят по её кошельку так, как избили бы до полусмерти кошелёк несчастной официантки, учащейся на коммерции и живущей в общежитии.

Стелла опёрлась на дверцу машины, чувствуя лбом холод оконного стекла, и наблюдала за проносящимся мимо транспортом, яркими пятнами размывающимся в поднявшемся тумане. Он превратил простой городок в волшебный лес из старого советского мультфильма, на который любила ссылаться Стелла. Хотелось укутаться в свой тёплый пуховик из шелестящей ткани, натянуть шапку с помпоном на самый нос и не вылезать на улицу, но таксист явно претендовал на роль в «Форсаже», иначе понять его манёвры, граничащие с насмешкой над законами физики, было невозможно. Даже любящая немного щекотавшие нервы развлечения по типу скоростных мотоциклов и дрифтующих машин Стелла отчётливо ощутила, как желудок поднимается к самому горлу, когда их небольшая коробочка на четырёх колесах резко свернула на полном ходу, проезжая перекрёсток и игриво махая задом перед грузовиком.

– Мы же доедем сегодня до адреса?

– Таков план, – усмехнулся худощавый мужичок, вдавливая газ, чтобы проскочить на мигающий зелёный. – Не волнуйтесь, девочки, я не первый день за рулём! Всё под контролем.

При следующем торможении Стелла хорошенько приложилась лбом о стекло и зашипела, потирая ушиб.

– Какие планы на праздники, девочки?

Хотелось показательно закатить глаза: Стелла терпеть не могла этот вид таксистов – болтливых. Она в целом не любила праздную болтовню и лишний раз старалась не оказываться наедине с людьми, любящими почесать языками. Возможно, в силу специфики её работы, где она оставляла большую часть сил социальной коммуникации, а может, дело было в том, что обычно всё заканчивалось косыми взглядами из-за её непробиваемого выражения лица. Те, кто знал её больше нескольких месяцев, узнавали, что она отнюдь не безэмоциональная, совсем наоборот, но вот улыбаться и смеяться не входило в её репертуар.

– Да как у всех, – уклончиво ответила Маша, натянув одну из своих искусственных улыбок. – Встретить куранты ещё соображающими, а потом побить прошлогодний рекорд и лечь хотя бы на полчаса позже, чем в прошлый раз. Потом объедаться салатами на весь год вперёд и остальные месяцы снова приводить себя в форму.

– Непросто быть девочками, – фыркнул таксист, отстукивая какой-то ритм на руле. Обмороженные нос, щеки и тёмные глаза отразились в зеркале заднего вида. Он с интересом оглядел сначала Машу, а потом гусеницу из одежд рядом, Стеллу, и беззлобно гаркнул: – Хотя нравы сейчас свободнее прошлых, так что девчонки все теперь… разные. Все спасибо феминисткам этим, да? Ненавистницы мужчин и их правил! Вот какие дела сейчас делаются.

Никто не знал, чем закончатся неуместные речи таксиста, и благо – не узнает, потому что машина с характерным для её хозяина стилем резко встала у ворот комплекса. Девочки выскочили из неё так, будто бежали от монстров и едва избежали их цепких лап, но на деле они спасали мужчину от жестокой расправы, а себя – от неба в клеточку. Ветер в одно мгновение взметнул чёрные волосы Маши, пробрался под объёмный пуховик Стеллы и погнал их к воротам, а потом дальше – к многоэтажному дому, и всё это время они ругались на таксиста, погоду и огромную площадку между домами комплекса, которая всё никак не заканчивалась.

– Поставлю ему одну звезду!

– Тогда он решит, что абсолютно прав про ненависть к мужчинам.